Артефакт

[Рыжая Стервь]

Артефакт

Автор: Рыжая Стервь
Соавторы: goldenwings
Фэндом: Белый крест
Персонажи: Ран/Брэд и целый ряд ОМП и ОЖП
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), AU
Предупреждения: ОМП, ОЖП
Размер: Макси, 52 страницы
Кол-во частей: 10
Статус: закончен

Описание:
Лидеры Вайсс и Шварц снова сходятся в поединке, на сей раз за некий артефакт, хранящийся в далекой Британии у русского профессора. Артефакт сработал, и наши любимые мальчики попадают в очередную историю. В буквальном смысле.

Посвящение:
Nejdana - спасибище за контультацию по средневековому вооружению, zorofarfifuji - за вычитку и дельные советы!

Примечания автора:
Осторожно - Кроуфорд повышенной мимимишности. Авторы ничего не могли с собой поделать (да и не слишком хотели)!
5.

Утро выдалось морозное. Ежась от холода в плохо протопленном здании постоялого двора, Брэд, предоставив Фудзимии самому справляться с надеванием костюма, проведал Сарацина, задал ему корму, а потом подвалил под бочок к хозяйской дочке и получил у нее яичницу из трех яиц и большую кружку травяного отвара с медом. Быстренько употребив все предложенное, он поспешил наверх с завтраком для «господина» и горячей водой для умывания.
Ран уже оделся и теперь сидел с задумчивым выражением лица. При виде оракула, нагруженного едой, он явно обрадовался и даже встал ему навстречу – помог поставить все это на стол.
- Кроуфорд, я…
Тот вскинул на Фудзимию вопросительный взгляд.
- Ты не мог бы дать мне несколько уроков верховой езды? – наконец, выдавил Ран.
- Мог бы. Мы ведь в одной лодке, - напомнил Брэд. – Для начала поедешь сегодня в замок верхом, я буду тебя сопровождать.
- Ты сделаешь это? Будешь всю дорогу бежать за моей лошадью? – изумился Фудзимия.
- За нашей лошадью, - поправил его Кроуфорд. – Да, буду, а какой у меня выход? Так ты научишься быстрее, и мы сыграем на твой имидж.
Сарацин приветствовал Брэда как старого знакомого, всхрапывая и раздувая ноздри. Кроуфорд вывел его из денника и запряг, стойко игнорируя попытки четвероногого друга пожевать взнуздывающую его руку.
Выведя жеребца во двор, Брэд с интересом, не лишенным некоторого злорадства, стал наблюдать за тем, как Ран с недоверием приближается к своему новому средству передвижения.
- Левую ногу на стремя, подтягиваешься за седло и садишься, - учил Кроуфорд.
Фудзимия выполнил это упражнение довольно ловко. Первый успех его несколько расслабил, Ран потерял бдительность, красуясь на не желающем стоять смирно рыжем непоседе, и тот, пользуясь случаем, резко вильнул задом. Абиссинец покачнулся и почти упал на холку Сарацина, цепляясь руками за луку седла,но тут же поднялся, красный от смущения.
- Не расслабляйся, - предупредил Брэд, стараясь скрыть усмешку, злонамеренно возникающую на губах, - он тебя проверяет на «слабо», в случае чего дай ему шенкель.
- Шенкель, - пробормотал Ран, выпутывая правую ногу, намертво застрявшую в стремени, - ладно, дадим ему этот самый…
Сарацину надоело изображать из себя памятник. Он резко наклонил голову, отчего Абиссинец вновь упал грудью вперед, но не перелетел через лошадиную голову, как опасался Кроуфорд, а сумел удержаться в седле. Сарацин заплясал под ним, попеременно вскидывая зад и виляя то в одну, то в другую сторону.
- Шенкель и узда, черт, давай же! - гаркнул Брэд, меняясь в лице от запоздалого страха.
Фудзимия, ощерившись и издавая вместо внятной речи какое-то звериное рычание, тянул за узду, сдавливая бока лошади; Сарацин крутился юлой, силясь скинуть седока, Кроуфорд бегал вокруг них, тщетно пытаясь ухватить поводья. Наконец, всадник все-же пересилил жеребца, Сарацин стал как вкопанный, грызя удила и роняя на землю клочья пены.
Ран вытер рукавом вспотевший лоб.
- Говоришь, купил лошадку мне под стать? – хмуро сказал он.
- А скажешь – нет? – парировал оракул.
- Это ж настоящая Тварь Тьмы, - слабо улыбнулся Фудзимия.
- Готов? Поехали? – Брэд потянул за повод, и Сарацин пошел крупным размашистым шагом, так, что оракулу пришлось идти быстро, почти бежать.
- Кроуфорд, не нужно, я сам, - заявил Ран, - может, ты домой пойдешь, а я как-нибудь управлюсь?
- Ну вот еще, - фыркнул Брэд, - давай закрепим успех. Представь, что он решит покозлить на площади перед замком.
Ран послушно представил и содрогнулся.
Кроуфорд оглядел живописную группу – красноволосый всадник в желто-красном плаще на рыжей лошади – и непочтительно заржал.
- Ты чего? – недоуменно обернулся к нему Ран.
- Нет, Фудзимия, ты положительно приговорен к этой гамме! Вспоминаю твой оранжевый свитер!
- Черт, да ты мне нарочно подобрал лошадь такой масти!
- А ты только что понял?
- Ну чего же еще ожидать от твари тьмы! – философски пожал плечами Фудзимия и тронул Сарацина вперед.

Кроуфорд, уставший и потный после бодрой пробежки до замковых ворот, был перехвачен Пегги, истосковавшейся по мужской ласке. Стряпуха увлекла его на кухню, где прежде всего накормила до отвала.
- Брэд, ты почему долго не приезжал? Совсем забыл меня, да? Скажи, а ты там часом у себя в городе бабу не завел, а?
- Ну что ты, сладкая, кто ж с тобой сравнится, - мычал Кроуфорд, притиснув Пегги за мягкие бока к стенке, - булочка ты моя сдобная!
- Ой, не здесь, увидят же! – испуганно пищала девушка, не делая, тем не менее, серьёзных попыток освободиться.
Брэд просунул руку в вырез рубахи и вовсю мял полную грудь, особо задерживаясь на упругих сосках.
- Ох, господи прости, и где ты научился-то такому, - шептала стряпуха, закатывая глаза, - я прям лечу!
Парочка настолько увлеклась, что не заметила ввалившихся в комнату мужчин.
- Ой, а кто тут у нас? – с преувеличенным жаром сказал один.
- А это слуга нового господинчика, - подхватил второй.
- Эй ты, как тебя там! Это, между прочим, сеструха моя!
Большая квадратная пятерня с въевшейся в поры сажей ухватила Кроуфорда за плечо и легко, как щенка, отшвырнула прочь от заверещавшей Пегги.
Кроуфорд покатился по полу и пружинисто вскочил на ноги, изготовившись для схватки. На него, скалясь с людоедской ухмылкой, смотрел детина, широченный в плечах, длиннорукий и коротконогий, напоминавший древнего бога-кузнеца Гефеста. Как потом выяснилось, он и был кузнецом.
- Что, пришел сюда девок портить? – рыкнул кузнец.
- А он точно по девкам? – протянул его товарищ. - Глянь, какой у него хозяин-то гладкий! Сам как девка, и борода-то у него не растет!
- Слышь, ты, как тебя там, а кто из вас кого пялит, ты – хозяина, или хозяин – тебя? – лениво протянул третий.
Кровь бросилась Брэду в голову, требуя немедленной расплаты за подобные речи. Контролируя дыхание, он попытался вернуть утраченное самообладание, позволив глумливым речам скользить мимо него, не задевая.
- Присмирел, ты, ублюдок? В штаны наложил?
Кузнец расхохотался, уперев руки в бедра. Кроуфорд сделал стремительный бросок вперед, с места, где стоял, нанеся удар обеими руками "Гефесту" по ушам. Тот взревел и закрутился волчком от боли. Брэд метнулся в сторону - выпад, сопровождающийся хуком справа, вывел из игры второго парня. Третий оставшийся, недоуменно хлопая глазами, осмыслил происходящее и, бешено заревев, замахал руками, как мельница крыльями. Кроуфорд без особого труда поднырнул под это мельтешение и ударил в подбородок, уложив последнего бойца на пол.
- Ууаа! – со стороны послышался звук, напоминающий скрип. Брэд оглянулся. Пегги сидела на полу, открыв рот, и, изумленно хлопая ресницами, безуспешно пыталась сказать что-то членораздельное.
- Дорогая, - проникновенно сказал Кроуфорд, - прости, но эти олухи сбили мне все настроение. Так что в другой раз, моя булочка!
Он подхватил с лавки куртку и вышел наружу.

Со стороны сада тянуло нездоровым оживлением, и Брэд, подумав, направился туда, будучи почти уверенным, что там наверняка не обошлось без Абиссинца.
Выйдя к небольшой утоптанной площадке, окруженной кустами, припорошенными снегом, он увидел, что здесь уже собралось немалое общество, состоящее из так называемых приближенных к графине дворян. Некоторое количество слуг толпилось за кустами, скрываясь от хозяйских взглядов с успехом, свидетельствующим о долгой практике подобного времяпрепровождения. И Кроуфорд с удовольствием присоединился к этому изысканному кругу лиц.
Посреди площадки друг против друга топталась парочка аристократов, обнаживших мечи. В одном из соперников Брэд без удивления узнал Фудзимию. Его противник, с точки зрения Кроуфорда, не внушающий опасений за успешный для Абиссинца исход поединка, был, очевидно, популярен у здешних обитателей, судя по тому, как щедро все присутствующие подбадривали его приветствиями и рукоплесканиями. Графиня, уже без особой надежды на мирный исход, вяло повторяла, что не желает кровопролития в стенах своего дома, давая понять, что ничего не имеет против, если это произойдет в другом месте.
Фудзимия был собран, как взведённая пружина, по крепко стиснутым губам Брэд понял, что Абиссинец предельно взбешен, и оракул вздохнул с легким чувством ностальгии по прошлому, когда он укладывал этого самого юнца на асфальт так аккуратно, как возлюбленную – на покрытую цветочными лепестками кровать.
А потом произошло то, что многочисленные зрители не смогли впоследствии описать – настолько быстро стали развиваться события. Фудзимия, бывший до какого-то момента недвижим, как скала, внезапно взорвался веером точных движений, неудержимо теснивших его противника. Выражение превосходства на лице этого последнего сменилось неподдельным изумлением, когда он, отступая, уткнулся спиной в розовый куст. Несчастный отвлекся, и Ран нанес ему удар по корпусу; сталь рассекла одежду в районе ребер, раненый дворянин покачнулся, с недоумением глядя на расползающееся по ткани богатого одеяния красное пятно, и осел, сминая колючие ветки. Фудзимия четко отработанным движением выполнил финальное отряхивание катаны от крови и, не глядя, сунул ее в ножны.
- Надеюсь, – сухо произнёс он, - все вы, господа, поняли, что этот человек был не прав, и подобное более не повторится.
Нестройный гомон ошеломленной, но не поколебленной в своих убеждениях толпы был ему ответом. Графиня, стараясь смягчить возникшую неловкость, выступила вперед.
- Надеюсь, вы примете мое извинение? – молвила она. – Мы же с вами лучше остальных знаем, что обвинение, брошенное в ваш адрес бедным Картрайтом, беспочвенно, - она заговорщически улыбнулась. – Надеюсь, вы удовлетворены и не будете дальше преследовать несчастного?
- Нет, миледи, тем более, что вам это было бы неприятно, - Ран натянуто улыбнулся.
- Ну что ж, тогда, возможно, я сумею исправить вам настроение, друг мой?
С этими словами прекрасная Изабелла увлекла своего верного гвардейца в замок. Кроуфорд еще немного понаблюдал, как слуги уносят бесчувственное тело, и, поняв, что сегодняшней ночью он свободен, пошел на конюшню проведать Сарацина.

***
С утра Фудзимия чувствовал себя так, будто его пропустили через мясорубку – первые два часа, проведенные в седле, с непривычки давали себя знать судорожной болью во всех мышцах. Занятый контролем собственного выражения лица, он не сразу услышал, как обсуждают его скромную персону. Услышанное же повергло его в ярость, требующую немедленного выхода.
Небольшая группка молодых людей живо обсуждала нового гвардейца. Заводилой был Картрайт, мелкопоместный дворянчик, весьма популярный, впрочем, при дворе графини за мастерское владение мечом. Поговаривали, что в бою он ведет себя, как настоящий берсерк. В данный момент он с удовольствием сплетничал, беззастенчиво проходясь по личности господина Рене–никто–и–звать–никак.
- И вообще, - вещал он в полный голос, нимало не смущаясь тем, что предмет обсуждения слышит все, - у него такая смазливая мордашка, что даже не приличествует мужчине! Наверняка он из числа тех, кто пускает к себе дружков через заднюю дверцу!
Не в силах более сдерживаться, Ран шагнул вперед и схватил наглеца за плечо, разворачивая его к себе.
- Что вы себе позволяете? – искренне опешил тот. – А, это ж наш красавчик! Хотите принять участие в разговоре? Сначала, друг мой, вам придется назвать себя – достойны ли вы чести стоять рядом с...
- Госпожа графиня не усомнилась в том, что я достоин охранять ее жизнь, - нетерпеливо прервал его Фудзимия, - неужели вы, сударь, более разборчивы? Или вы желаете нанести оскорбление ей?
- Что вы такое говорите?
- Как всякий человек, стоящий перед лицом Господа, я требую Божьего суда! - Ран усмехнулся. – Пусть Он рассудит, правда ли все, что вы обо мне наговорили, или даст мне силу покарать вас за мерзкий навет.
- Это неслыханно… невозможно… что он о себе возомнил…
Толпа забурлила, и тогда Фудзимия, преклонив колено, обратился к графине.
- Ваша светлость, неужели я не могу оправдаться подобным способом?
- Хорошо, - она утомленно прикрыла глаза, – пусть будет так. Бейтесь до первой крови. Победитель считается оправданным в глазах Божьих и человеческих.

Когда противник упал, сокрушенный точным ударом, Ран вместо законной гордости почувствовал страшное опустошение. Окружающие расступились перед ним, словно он был болен какой-то заразной болезнью, теперь вместо обычного презрения от них исходил плохо скрываемый страх. Даже во взгляде графини сквозило не участие, а какая-то лихорадочная животная зависимость, густо замешанная на похоти. Чей-то одобрительный взгляд среди всей этой чуждой своры окатил Фудзимию теплом и дружеской поддержкой; посмотрев туда, Ран увидел Кроуфорда, который заговорщически ему подмигивал, от чего на душе сразу стало легко и спокойно.

- Сопроводите меня в мои покои, - велела графиня и оперлась на руку Рана. – Вы так взволновали меня этим поединком, что я совсем ослабла! – пожаловалась она.
Ее и в самом деле била дрожь, и Фудзимия не мог понять, какого свойства было это волнение – действительно ли оно возникло вследствие только что произошедшего на ее глазах кровопролития, или по каким-то иным причинам, но рука графини, крепко вцепившаяся в локоть Рана, выдавала ее с головой.
Дрожь передалась Фудзимии, как зараза, и вскоре он сам пылал, в нетерпении поспевая за Изабеллой, которая, вопреки собственному заявлению, довольно резво шла по коридорам замка.
Как только за ними захлопнулась дверь, графиня обняла Рана и спрятала лицо у него на груди. Фудзимия, действуя по-мужски грубо, задрал ее голову вверх за подбородок и жадно приник к приоткрывшимся губам. Женщина прижалась еще сильнее, и он, подхватив на руки напрягшееся тело, понес ее к широкой кровати и уложил на меховое покрывало. Не слушая слабых возражений, он принялся расстегивать застежки, развязывать бантики, в нетерпении затягивая их еще больше и чертыхаясь. Наконец, не выдержав этой пытки, Ран вытащил вакидзаси. Изабелла затихла, глядя на своего гвардейца сверкающими от возбуждения глазами, и Фудзимия мог бы поклясться, что она не проронила бы ни звука, как бы не повернулась ситуация. Он как можно аккуратнее разрезал все эти раздражающие завязки на одежде и только тогда смог откинуть прочь все эти тряпки. Графиня предприняла слабую попытку оставить на себе хотя бы нижнюю рубашку, но Ран, не глядя в ее умоляющие глаза, потянул за подол, задирая его вверх и обнажая белые бедра, и женщина сдалась.
Фудзимия со всей возможной быстротой избавился от своей одежды. Изабелла следила за ним с пылающими щеками, но не могла отвести взгляд от прельщающего ее тела. Ран подмял женщину под себя, впившись в ее покорно открывшийся рот. Руки ее сжались на его бедрах, сильнее прижимая Фудзимию, так что вставший член уперся в мягкий женский живот. Ран почувствовал, что Изабелла приглашающее раздвинула ноги, и двинул бедрами, вторгаясь в ее лоно, уже истекающее смазкой. Графиня охнула и зажмурилась, ее трясло, ей так хотелось впустить его как можно глубже, что она приподняла бедра и обхватила Фудзимию ногами за талию. Стало еще лучше, стало так хорошо, как не может быть на грешной земле, и Изабелла принялась читать про себя «Патер ностер», беззвучно шевеля губами и очень боясь, что со следующим словом ее обольститель может развеяться черным дымом.
Ран, однако, развеиваться не спешил, ничего похожего на хвост или рога у него тоже не прорезалось, и слегка успокоенная этим обстоятельством Изабелла позволила себе расслабиться в его объятиях. Он яростно вбивался в ее тело, недавнее обвинение подстегивало его, словно кнутом. «Они посмели утверждать, что я педик!» - эта мысль отравляла весь процесс, заменяя удовольствие, которое он должен бы был испытывать, на желание доказать собственную мужественность. «Вот, я трахаю женщину, она стонет, ей хорошо… я мужик, черт подери!» Отчего-то возбуждение, вместо того, чтобы нарастать, стало гаснуть. Тело, плавящееся сейчас под его пальцами, потеряло в своей новизне. Кожа казалась ему слишком нежной, поцелуи чересчур приторными. Не хватало агрессии, сопротивления, силы, какой-то перчинки, которая сделает соитие не столь пресным.
Фудзимия остановился, посмотрел на графиню полубезумным взглядом и перевернул ее вниз лицом. Изабелла пискнула что-то в подушку и замолчала, сама испугавшись последствий. Ран, жарко дыша, погладил ее округлые ягодицы, сжал их, наклонился и лизнул белое полушарие. Графиня напряглась, и тогда он сомкнул зубы на тонкой коже. Еле слышный вскрик был ему ответом. Он развел ягодицы в стороны, открыв звездочку сфинктера. Изабелла завозилась, почуяв неладное, и тогда Фудзимия надавил пальцем на эту звездочку, проникая внутрь.
- Ох, Рене, что вы собираетесь…
Графиня подняла голову, пытаясь возразить, но Ран нетерпеливо сунул ее лицом в подушку и добавил к одному пальцу второй. Безусловно, в том, что он делал, было что-то новое и заслуживающее внимания. Сжатое кольцо мышц расслаблялось под настойчивыми пальцами, и когда он, наконец, вошел туда, Изабелла почти не почувствовала дискомфорта, напротив, ощущение было настолько приятным, что у нее сладко замерло все внутри, и она сама не поняла, как это случилось, что она глухо стонет низким протяжным голосом и царапает подушку сведенными судорогой пальцами, как какая-нибудь блудница.
О да, в этом, определенно, что-то было! Фудзимия закрыл глаза, двигая бедрами, врываясь в не предназначенный для этого вход, и перед его закрытыми веками замаячила совсем другая спина – бронзово-загорелая, широкая, играющая мускулами, спина Кроуфорда. И это его голос, хриплый от страсти, зазвучал в ушах, радуя, как небесная музыка.

@темы: Слеш, Гет, WK, Артефакт, Фанфикшн