ГОРЬКИЙ ШОКОЛАД

[Рыжая Стервь]

Слэш (яой), мало того, ченслэш, мало того, инцест!

Добавьте к этому групповой секс!

Энди тяжело задышал, почувствовав на своем члене влажный горячий язык, и толкнулся вверх, еще совсем неумело и робко. Он не открывал глаз, потерявшись в удовольствии, осознание порочности которого обостряло чувствительность до самой высокой точки, почти невыносимо.

- Ваш вечерний шоколад, лорд Эдвард, - Руперт протягивал серебряный поднос, крепко зажатый в руках, затянутых в безукоризненно чистые перчатки. Он застыл, наклонив корпус в полупоклоне ровно на двадцать градусов, как воплощенное олицетворение идеального дворецкого. Его монокль, казалось, моргнул вслед за прикрытым им веком.

- Спасибо, Руперт!

Шоколад, густой и горячий, слегка отдавал терпкой горечью. Пряный аромат корицы смешивался с ванильной сладостью и таял на губах.

Энди промокнул салфеткой губы и улегся, натянув на себя легкое одеяло. Приятная истома, предвестник крепкого сна, постепенно отключала его тело, клеточка за клеточкой, и наконец погрузила в тягучее, как патока, забытье.

Ему вновь приснился сон, последнее время посещавший его ночи с завидной регулярностью - сон, после которого Энди не знал, как себя вести при встрече с отцом, сон, вызывавший чувство нестерпимого стыда, и вместе с тем наполнявший его жизнь порочным острым удовольствием.

Дверь открылась беззвучно, так, что хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Возле кровати мальчика вырос темный силуэт, опустился рядом. Энди сквозь неплотно сомкнутые ресницы смотрел, как мужчина протягивает руку и откидывает в сторону мешающее одеяло. Мальчик затрепетал, почувствовав долгожданное прикосновение к своей коже, когда эти руки, такие ласковые во сне и такие жесткие наяву, распахнули его пижаму и обнажили живот, давая доступ губам, шепчущим его имя, ласкающим кожу своим дыхнием.

Энди откинул голову, позволяя себе роскошь забыться в наслаждении под этим ртом, так непривычно мягким, выполняющим все его смутно-потаенные желания.

Мгновение - и пижамные штаны соскользнули с приподнявшихся бедер, осторожно совлекаемые нетерпеливыми руками.

Энди тяжело задышал, почувствовав на своем члене влажный горячий язык, и толкнулся вверх, еще совсем неумело и робко. Он не открывал глаз, потерявшись в удовольствии, осознание порочности которого обостряло чувствительность до самой высокой точки, почти невыносимо.

Горячий влажный язык забрался под крайнюю плоть, вытворяя с набухшей головкой что-то уж совсем неописуемое. Энди коротко застонал, и мужчина, рвано дыша, присовокупил к этому наслаждению маленькую толику дискомфорта, позволив своим пальцам скользнуть по внутренней стороне бедер и вторгшись в плотно сжатое колечко ануса.

Энди крепко-накрепко зажмурился, так, что заболели напряженные веки, и скомкал руками влажную от пота простыню, в то время как пальцы внутри него двигались синхронно с губами на поверхности члена. Забившись от наслаждения в судорогах, он кончил прямо в этот развратный рот. Мужчина, однако, и не подумал вытащить пальцы из тела мальчика, напротив, он ускорил движения внутри него, насаживая на них худенькое тело с каким-то животным остервенением, при этом он двигал другой рукой у себя под халатом, ввергая себя в экстаз.

Солоноватые от спермы губы на мгновение прижались к губам Энди.

"Спи, малыш" - прозвучало и стихло в сумраке спальни.

Воспоминания об испытанном ночью удовольствии не раз заставляли Энди заливаться краской в течение дня, и утром, когда они сидели за столом, и отец, как всегда напоминающий гранитную статую, изредка скользил невозмутимым взглядом по лицу младшего сына, и днем, когда старший брат Дик подкалывал его по своему обыкновению.

- Ваш вечерний шоколад, лорд Эдвард!

Шоколад тягуч, как патока, и как патока - предвкушение грядущего сна, оно обволакивает, лишает воли. Энди барахтается в нем, как муха в паутине, уже не представляя себе, что может быть по-другому.

Сон приходит сразу, наваливаясь тяжелой глыбой на грудь, так, что невозможно пошевелиться. Когда фигура отца вырастает возле кровати, Энди улыбается, весь - сплошное ожидание.

Все идет по не раз пройденному сценарию - мужчина бережно раздевает мальчика, лаская его тело, жадно раскрывающееся навстречу удовольствию.

Влажный язык жадно очерчивает розовые горошины сосков, поднимается вверх, к выступающим ключицам, губы нежно прихватывают тонкую кожу на шее, оставшийся слабо-розовый след постепенно бледнеет.

Подрагивающие чуткие пальцы исследуют еще гладкие, не опушенные волосками яички, забираются в ложбинку между ягодицами, проникают внутрь тела, исторгая у мальчика еле слышный всхлип. Пальцы растягивают нежную морщинку входа, настойчиво вторгаются вглубь, Энди со свистом втягивает в себя воздух и поджимает пальцы на ногах. Ему хорошо, ему просто очень хорошо, ему кажется, что под кожей поселились волшебные мелкие букашки и топчутся по нему всеми своими лапками одновременно, и от этого становится тепло и щекотно. От этой щекотки Энди приподнимает бедра, и качает ими, насаживаясь на чужие, дарящие тепло, пальцы.

Его любовный отклик ощутим настолько, что мужчина кончает, даже не притронувшись на этот раз к своему члену. Благодарные слезы текут по чисто выбритым щекам.

"Спи, малыш", - шепчет он и бережно укрывает сына одеялом.

Энди свернулся калачиком и задремал, повинуясь этому шепоту.

Но стоило только тихим шагам удалиться, как началось второе действие этого спектакля, в результате которого Энди пришлось расстаться со своей наивной верой в то, что все это было только сном.

Чья-то жесткая рука повернула спящего мальчика на спину.

Энди проснулся и беспомощно заморгал, увидев над собой раскрасневшееся лицо старшего брата.

- Дик? - шепнул он, - что ты тут делаешь?

- Что Я тут делаю? Это что ОТЕЦ здесь сейчас делал? - шепотом закричал Ричард.

Энди непонимающе уставился на брата.

Этот невинный взгляд из-под загнутых ресниц привел того в бешенство.

- Можешь не трудиться объяснять, я все видел, - Дик навалился сверху.

Энди сам не понимал, почему, но голос вдруг перестал ему повиноваться. Он даже не сделал попытку закричать или отбить завладевшие им руки, он просто затаил дыхание и позволил нападавшему делать все, что ему заблагорассудится.

Ощущение собственной беспомощности возбудило его до крайности, вместе с тем ужас теперешнего положения потихоньку овладевал его сознанием.

Он начал, наконец, понимать, что все происходящее в этих стенах не являлось ни сном, ни плодом воображения, и стыд пополам с гнетущим чувством вины сжал маленькое сердце. Слезы полились сами, совсем беззвучно, сразу намочив подушку вокруг головы.

Дик одним движением спустил с младшего брата штаны, оголив трогательно белеющие в темноте спальни бедра.

Юноша поднял взгляд и тут увидел залитое слезами лицо Энди.

Жалость ушатом ледяной воды окатила разгоряченный бешенством рассудок, почти вернув его в нормальное состояние.

- Прости, но я должен... - почти виновато прошептал Дик, - мне интересно, почему? Чем ты так привлек его, Энди? Почему именно ты?

Энди замотал головой, отчаянно надеясь, что брат, наконец, рассмеется, скорчит злодейскую рожу, и все это окажется одним из его дурацких розыгрышей, жестоких, но невзаправдашних. И тогда можно будет немного пообижаться, пока Дики по-дружески не взлохматит ему волосы, и это будет означать, что они снова хорошие друзья!

Но когда теплые губы неумело, но бережно накрыли его рот, боясь проникнуть внутрь, и просто дыша с ним одним дыханием, он понял, что все эти надежды тщетны.

Ричард поглаживал живот лежащего под ним мальчика, спускаясь ниже, захватывая лобок, только начавший зарастать мягим пушком.

- Что он делал, Энди? Покажи мне, - вкрадчивый шепот завораживал, ввергал в сладкую истому - предвкушение, и Энди приподнял и раздвинул ноги, давая доступ к покрасневшему отверстию.

- Энди, а ты маленькая шлюшка! Я и не знал, что ты такой...

Пальцы Дика сновали внутри, горячие, жесткие, нетерпеливые - ровно такие, как сам Ричард. Энди застонал и раскрылся еще шире, от накатившего возбуждения он ничего не видел - перед глазами мельтешили какие-то бесформенные цветовые пятна.

Член вошел в подготовленное отверстие, как к себе домой. Ричард втянул воздух сквозь стиснутые зубы - так восхитительно узко и горячо было у Энди внутри. Качнувшись несколько раз в это шелковое нечто, Дик сумел сконцентрироваться и обратить, наконец, внимание на своего маленького любовника. Увиденное чуть не заставило его отбросить всякую осторожность и ворваться в это тело со всей силы, чтобы кончить через секунду после штурма.

Лицо мальчика, порозовевшее от смеси смущения с возбуждением, эти ресницы, слипшиеся стрелочками от недавних слез, приоткрытые мягкие губы, взгляд, обращенный в себя, фиксирующий каждое движение собственного "хочу" - все это просто не могло оставить равнодушным.

Дик стал целовать это лицо, по-животному вылизывая соленые от слез губы, чувствуя, как упирается ему в живот напрягшийся член Энди и как, откликаясь на ласку, сжимается вокруг его плоти шелковое кольцо.

Он обхватил ладонью член мальчика, коротко рыкнув, толкнулся, интенсивно двигая рукой, чувствуя, как внутри у Энди от удовольствия все сжалось, и кончил. Через пару секунд и Энди, выгнувшись, забрызгал ему живот теплой спермой.

Затопившая Дика с головой нежность к теплому, разнеженному после секса мальцу, не позволила ему уйти вот так, сразу. Он обнял мальчика, прижав его к себе и почти уложив на свое плечо, и так и заснул, дыша в растрепанную светлую макушку.

Мальчиков разбудил грохот упавшего на пол подноса.

Дик подскочил на месте и разлепил веки. На него в упор уставилась горничная, с выражением зарождающегося панического ужаса на лице. Беспорядок, без труда замеченный ею в одежде молодого господина, отнюдь не способствовал обретению ясности мысли, и только возникающая в его серых глазах яростная тень заставила замерзнуть в ледышку уже готовый сорваться с языка вскрик.

Сонный Энди, все еще не заметивший присутствия прислуги, сладко потянулся всем телом, вынырнув из сбитого в комок одеяла, и при этом открыв постороннему взгляду всю коллекцию синяков и засосов на бледной обнаженной коже.

Горничная пискнула и нырнула за дверь, пятясь задом и подбивая ногами грохочущий по полу поднос.

- Спалились, - прокомментировал Дик, провожая взглядом мелькнувший в дверном проеме кончик кружевного фартука. Энди так и застыл, сидя на кровати с полуоткрытым от незавершенного зевка ртом.

- И что теперь будет? - прошептал он, в ужасе округляя глаза.

- Посмотрим, - легкомысленно хмыкнул старший брат, взъерошил лохматые (и без этого жеста) волосы на голове Энди и светло разулыбался.

За стол мальчики уселись рядом, и это трогательное единодушие было отмечено их отцом удивленно поднятой бровью. Впрочем, этим скупым жестом и ограничились все эмоции, которые он изволил выказать за завтраком.

Дальнейший день промелькнул для Энди сплошным ослепительным сиянием ничем не замутненного счастья. Дик был рядом, с удовольствием принимая участие во всех играх и выходках, солнечно улыбался ему и иногда, пользуясь случаем, когда никто не видит, сжимал мальчика в объятиях, целуя жмурящиеся от удовольствия глаза и стискивая круглую попку.

Однако перед обедом безмятежное счастье сменилось предчувствием близкой расправы, в воздухе запахло грозой - отец вызвал мальчиков в свой кабинет.

Робея, Энди тащился по коридору за старшим братом. Дик шел, сжав зубы, преодолевая почти суеверный страх, который привык испытывать перед этим человеком. Он готов был к сражению за себя и за Энди, и сознание того, что младший во всем полагается на него, не давало юноше праздновать труса.

Отец стоял у окна, заложив руки за спину, и с невозмутимым видом наблюдал за возней садовника в розарии. Он не обернулся, не взглянул на сыновей, даже когда за ними захлопнулась входная дверь.

- Вы хотели нас видеть, сэр? - подал голос Ричард.

Когда этот джентльмен повернулся, на его невозмутимом лице не отражалось ровным счетом ничего, никаких эмоций. Высокородный лорд славился своим умением держать паузу.

Повинуясь одному красноречивому взгляду, дети подошли к отцу.

- Объясните мне, Ричард, чем было вызвано утреннее скандальное происшествие, - холодным тоном потребовал отец.

Дик кинул быстрый взгляд на брата. Энди побелел, как стена, и казалось, что вот-вот упадет в обморок, прямо на персидский ковер на полу.

- Какое происшествие? - хладнокровно бросил он, шагнув поближе к мальчику и приобнимая его за талию.

- Я имею в виду ваше присутствие в одной кровати с младшим братом, в совершенно непотребном виде!

- Ах, это! Мы любовники, как вам такое объяснение, сэр?

В следующую минуту безжалостная оплеуха бросила наглого юнца на пол.

Энди пискнул и присел на корточки, закрывая руками испуганную мордашку - лицо лорда F.. пылало праведным гневом.

Дик поднялся на ноги, зажав рукой пылающую щеку.

- Не вам учить меня хорошим манерам, - звенящим голосом сказал он зло, - я все знаю, сэр! Я вчера проследил за вами, я прятался в спальне Энди за портъерами, и все видел!

- Что?!! - Отец сразу как-то ссутулился, точно воздушный шарик, из которого слегка выпустили воздух. Он подошел к письменному столу и облокотился на него.

Дик устроился рядом.

- Я не стану спрашивать, как вы дошли до такой жизни, - помолчав, решительно заявил Дик, - после того, что произошло у нас с Энди, я знаю ответ, как мне кажется.

Широко распахнутыми глазами Энди смотрел на этих двоих, самых важных в его жизни людей, и молился только об одном - о том, чтобы не потерять никого из них.

Глава семейства шагнул к нему, взял на руки и посадил на столешницу, между собой и старшим сыном.

- Энди, я понимаю, что совершал неправильные вещи с тобой, - тихо заговорил он, заглядывая в доверчивые чистые глаза, - и этим дал повод Ричарду... Ну да ладно, речь пойдет не о том. Мы с Диком оба тебя любим и хотим быть с тобой и дальше, но чего хочешь ты, Энди? Скажи нам, и все будет по-твоему, обещаю!

- Папа, я вижу, что ты беспокоишься, - прошептал Энди, - только не нужно этого, ведь все хорошо, пока мы вместе, правда?

- Да, - прокомментировал Дик, - браво, превосходная идея - спрашивать мнение этого ребенка!

- Было бы лучше, если бы и ты вчера вместо того, чтобы насиловать "этого ребенка", соблаговолил узнать его мнение обо всем этом, - сухо заявил отец. - Я, по крайней мере, никогда не тыкал в него своим членом!

Пригвоздив оппонента взглядом, как энтомолог редкую бабочку булавкой, и отметя этим в сторону робкие попытки наследника оправдаться, лорд продолжал:

- Энди, если ты хочешь, больше ни я, ни твой брат не переступят порог твоей спальни!

- Но, папа, - краснея и отводя глаза, запротестовал Энди, - мне было так хорошо... Я люблю вас, обоих люблю! Честное слово!

- Ваш вечерний шоколад, лорд Эдвард!

Энди пьет быстро, почти захлебываясь густым сладким напитком. Он торопится, потому что знает, что за дверьми спальни дежурят его мужчины, ждут, пока он будет готов принять их.

Вот, он готов, он был готов уже задолго до наступления вечера, до первой выпавшей на небо звезды, нетерпеливо поглядывая на часы, он ждал этого момента, как благословения.

Он сидит на кровати, в центре, вздрагивая, когда наконец-то открывается дверь, впуская двух мужчин, распаленных ожиданием.

Эти двое берут в плен его тело, снимая с него пижаму, как будто разворачивая драгоценный подарок. Они обволакивают его со всех сторон, одевают в свои объятия, отравляют ласками каждый сантиметр кожи - ничто не остается обделенным их вниманием.

Энди дрожит в предвкушении, он - как цветок, который распускает свои лепестки под поцелуями солнца, он нежится под прикосновениями, как под теплыми лучами, он расслаблен полностью, и не испытывает ни малейшей боли, когда старший мужчина входит в него до конца, только постанывает и выгибается, закатив глаза от удовольствия.

Дик присоединяется, целуя Энди в губы, прижимаясь к нему всем телом, трется набухшим членом, еще и еще, пока и этого не оказывается безумно мало, обхватывает своей рукой оба органа сразу и ласкает, трет друг об друга, не отпуская губами чужой сладкий рот.

Энди теряется в ощущуениях, ему кажется, что такой кайф просто невозможно пережить, еще немного - и его сердце просто разорвется насмерть, лопнет, не вместив все свалившееся на его голову счастье.

Он - центр Вселенной для этих двоих, влюбленных в него, людей, средоточие их мыслей и приложение энергии, он купается в лучах их заботы и любви, и кто может сказать, что именно это - неправильно?

@темы: Слеш, Оридж