Контракт

[Рыжая Стервь]

Контракт

Автор: Рыжая Стервь
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Илья/Константин
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), PWP, POV, Омегаверс

Размер: Драббл, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
ГГ - молодой амбициозный альфа, работающий, допустим, менеджером по продажам. И вот у него на утро назначено подписание выгодного контракта с представителем заказчика. А у нашего ГГ - гон! Он что-нибудь принимает, и на работу, в офис. А представитель заказчика - конечно, омега! В течке!

Под утро мне приснился кошмар.
Я подскочил на кровати, как ошпаренный. Сонливое состояние, обычно преследующее меня по утрам с назойливостью голодной гиены, на этот раз отсутствовало вовсе. Глаза были ясны, и собственный рассудок потрясал своими глубинами. Добросовестно в них покопавшись, я выудил кое-какие несообразности и сбои в организме, заставившие меня окончательно встревожиться.
За окном назревало обычное апрельское утро, и голоса разбуженных людей насильственно вторгались в приоткрытое окно, причём не только голоса, но и запахи. Я отчётливо чуял доносившийся с соседнего балкона аромат духов, смешанный с запахом, как минимум, троих человек. При желании я мог бы сказать, кому из них какой именно запах соответствует – самке, самцу или детёнышу. Подобная восприимчивость, да ещё в совокупности с тянущим ощущением в паху, могла означать только одно – у меня начался гон. Стояк, упиравшийся в одеяло, также красноречиво об этом вопиял.
Я закатил глаза и в кои-то веки с чувством поблагодарил небо, что рядом со мной живут нормальные семьи, состоящие из бет, с обилием детишек разного возраста, и ни одной омеги на горизонте!
Я нашарил на прикроватной тумбочке очки и уставился на часы. До подъёма ещё оставалось пятнадцать минут. Стояк сам собой рассасываться не желал, несмотря на то, что я упорно старался его игнорировать. Впрочем, если это гон, то ничего не поможет, кроме того, чего у меня нет в принципе, то есть качественного траха с омегой. А выходить на улицу в таком состоянии, вообще-то, если не противозаконно, то весьма неосмотрительно.
Я потянулся к мобильнику и позвонил своему начальству.
- Ксан Саныч, это я, - пробурчал я, заранее чувствуя себя виноватым.
- А, Лопухин! Что, заболел?
- Хуже, Ксан Саныч! Мне приснился Валуев. В стрингах.
- Что? – в голосе начальства послышалось неподдельное волнение, - только не говори мне, что у тебя…
- Гон, Ксан Саныч, - мрачно подтвердил я, - так что меня сегодня не будет. И завтра, наверно, тоже. Я вызываю врача и беру больничный. Как альфа в этот период имею полное право.
- Лопухин, ты ж меня без ножа режешь! У нас сегодня подписание контракта с «чебурашками», в одиннадцать!
- Ну Стас пускай подпишет, или Евгений. Я не могу, правда, я вас, например, даже через трубку телефонную чую! - слегка преувеличил я.
- Стас в Ёбурге, а Жека в Челябинске, - вопил на том конце провода Ксан Саныч, - никого нет, кроме тебя! Слушай, если тебя привлекает моя старая задница, то я её для тебя подготовлю, только приезжай! Ну, кроме шуток, нельзя никак, чтобы контракт сорвался! Таблеток нажрись, что вы там пьёте обычно; если у тебя нету, я Таньку в аптеку пошлю! Илюха, на тебя вся надежда!
Да, «Чебурашек», а точнее, компанию «Успенский Инкорпорейтед», мы всей фирмой окучивали уже более полугода, и контракт этот нам был необходим позарез.
- Слышь, Лопухин, имей совесть! К одиннадцати будь, а там, как всё подпишете, бери свой больничный, хоть на месяц! – разорялось начальство.
- Лады, Ксан Саныч, буду, - вздохнул я и повесил трубку.
А яйца ныли, в члене всё сильнее и сильнее разрасталась пульсация, жар внизу живота становился нестерпимым. Я отправился в ванную и залез под холодный душ, заранее зная, что это не принесёт облегчения, точно так же, как впустую передёргивать шкурку - только головку натрёшь. Приняв душ и одевшись, я поспешил на кухню и залез в аптечку в поисках альфа-блока. Я заглотил его впрок, и добавил ещё с пригоршню седативных препаратов – до кучи. Зажмурился, пережидая приступ головокружения, и понял, что после всего этого коктейля за руль садиться – самоубийственная затея. В глазах всё плыло так, что можно было выкинуть очки, что в них, что без них – я с равной вероятностью ничего не видел.
Выматерившись в потолок, длинно, скучно, но от души, я открыл дверь и сделал шаг в неизвестность.
Мне предстояло пересечь полгорода на метро, оказываясь в непосредственной близости от великого множества людей. Наверняка среди них будут и омеги, и я молил всех святых в пределах досягаемости молитвы, чтобы они были хотя бы помечены. Пока я ещё держал себя в руках, благодаря альфа-блоку, но он не мог действовать бесконечно долго, а организм, вот беда, очень быстро адаптируется к подобным препаратам.
Я почти бежал к метро, против своей воли замечая сотни и тысячи оттенков запахов, сопровождавших меня по дороге. Среди них попадались настолько завлекательные, что я не раз ловил себя на том, что забываю о цели моего путешествия, и мои ноги то и дело норовят свернуть куда-то в сторону, по понравившемуся чем-то следу.
К счастью, я вовремя пресекал эти попытки. Пока что мне сопутствовал успех, так что я без особого труда достиг своей станции и спустился в вестибюль. Погрузившись в вагон, я ухватился за поручень и постарался расслабиться. Ехать предстояло с полчаса, и я так старался не обращать внимания на присутствующих, что задремал, и пришёл в себя в какой-то подворотне, в которую свернул совершенно бессознательно. Я бежал рысью, принюхиваясь к сладостному шлейфу, оставленному омегой, и мой организм пребывал в блаженстве, уже предвкушая соитие.
Осознав, что делаю что-то не то, я заставил себя развернуться и, силком переставляя ноги, побрёл назад. Оставшуюся часть пути я ехал, стараясь не утратить бдительность. Это было сложно, потому что мой член ожил и функционировал сам по себе, и, как всякое разумное существо, требовал неустанного внимания. Я гипнотизировал его разговорами и вёл с ним безмолвную беседу всё оставшееся время, ловя на себе насторожённые взгляды попутчиков. Вначале их реакция меня слегка нервировала, а потом я махнул рукой, решив, что лучше прослыть сумасшедшим, чем стать насильником. Таким образом, ведя с ожившим членом оживлённые дискуссии, я и влетел в свой офис. Татьяна Борисовна, величественная блондинка постбальзаковского возраста, покосилась на меня из-за стойки ресепшена сильно подведёнными глазами.
- Лопухин? Опаздываешь! - командным голосом высказалась она. - Ксан Саныч в курсе?
- В курсе, – утомлённо подтвердил я, снимая пальто и вешая его в шкаф.
- Его доброе сердце его погубит, - Татьяна Борисовна значительно поджала губы, - моя бы воля, я б с вами, лоботрясами…
- Ну, вам немного осталось, из секретарши выслужиться в директора, всего-то делов!
Я успел юркнуть за дверь своего кабинета, в которую тотчас влетело что-то увесистое, расположился в кресле за столом и…
Тут почувствовал, что больше не вынесу. Стены кабинета вдруг стали давить, выжимая последний воздух из груди, губы саднило от невозможности впиться ими в податливую плоть, член уже давно горел так, будто его намазали соусом чили. Он жажадал погрузиться куда-то, где будет влажно, темно и комфортно, и я, облизнув губы, неосознанно поднёс руку к ширинке брюк. Перед глазами, на фоне общего помутнения зрения, то и дело мелькали обольстительные картинки, неясные и размытые, но возбуждающие невероятно.
Не знаю, до какой степени непристойности я дошёл бы в этот раз, но мне помешал корректный стук в дверь.
- Илья Владимирович, к вам Мишин Константин, представитель «Чебу…», э-э-э, «Успенский Инкорпорейтед».
- Да, Татьяна Борисовна, пригласите его, пожалуйста!
Я быстро оглядел себя и остался доволен – ничего не нужно было поправлять, Татьяна жестоко, но зато вовремя вырвала меня из грёзы. Я принял строгую позу и чуть наклонил голову, встречая гостя.
Дверь отворилась, и я выпал в осадок. Представитель «Чебурашек», Мишин Константин, был ненамного моложе меня, зато выше на целую голову. Светло-серый пиджак грозил расползтись по шву на широченной спине, карие глаза смотрели пристально и немного виновато. Но самое главное, от него исходил такой запах, что моё сердце учащённо забилось и рухнуло куда-то вниз.
Я встал ему навстречу и сделал шаг вперёд. Константин шагнул назад. Я снова двинулся на него, а он – прочь от меня, и так мы плясали до тех пор, пока его коротко стриженый затылок не упёрся в закрытую дверь. Моё зрение чудесным образом обострилось, позволив разглядеть бисеринки пота, от волнения выступившие на его верхней губе. Запах омеги бил мне в ноздри, и, каким-то мистическим образом минуя мозг, влиял на многострадальную нижнюю половину моего тела. Я приблизился вплотную к Мишину и, опустив руки ему на плечи, припечатал его к глухо брякнувшей двери. Поза была как провокационная, так и нелепая, учитывая разницу в росте и сложении, но мне уже стало наплевать и на то, как я выгляжу со стороны, и даже на то, что обо мне подумает уважаемый деловой партнёр.
- Альфа? – дрогнувшим голосом спросил он. – Твою мать, вот влип… Ты, мудило, прими альфа-блок, иначе…
- Ты думаешь, мы бы с тобой сейчас разговаривали, если бы я его не принял ещё с утра? – вкрадчиво мурлыкнул я. Он побелел и, кажется, готов был сползти вниз на пол.
В какой-то момент я совсем перестал волноваться. Душу затопил долгожданный покой и уверенность во вселенской справедливости происходящего. Что это меня посетило – безответственный пофигизм, абсолютное бесстрашие или долгожданная мудрость, сказать не берусь, но нам на пару с моим стояком в кои-то веки стало всё равно, что будет дальше. Этот тип прочёл всё в моих глазах. Он сморгнул и облизнул губы, глядя на меня с таким жалобным выражением, что я бы умилился. Если б мог. Беда в том, что я уже не мог сдерживаться. Моё тело решало за меня, не мучась нравственными проблемами. Я ухмыльнулся и рванул застёжку на отглаженных брюках г-на Мишина, не отрывая взгляда от его лица. Он зажмурился и выдохнул воздух, когда брюки вместе с плавками сползли вниз с его бёдер. Я ожидал сопротивления, ведь омега даже на вид был намного выше и сильнее меня, но его не последовало. Чувак стоял, прислонившись к двери и тяжело дыша, и не делал ни малейшей попытки превратить меня в отбивную. Дрожа от возбуждения, я забрался рукой ему под рубашку и убедился, что его стояк ни в чём не уступает моему. Я коснулся крупной головки, погладил её, обхватил ствол, скользнул пальцами по промежности и раздвинул ягодицы. Меня била такая крупная дрожь, что я не сразу сумел попасть пальцами в складку между ними, а когда попал, то уткнулся в мягкий, набухший от влаги, тампон.
- Вот оно что! – восторженно протянул я, - да у тебя течка! Ты сам так хочешь, чтобы тебе вставили, что не можешь сопротивляться!
Константин только простонал что-то неразборчиво-матерное, и, страдальчески сморщившись, потёрся задом о мою руку. Это простое движение переполнило чашу моего терпения, и так не слишком глубокую. Я подцепил тампон и отбросил его прочь. Повинуясь моим требовательным рукам, Константин повернулся ко мне спиной и оттопырил задницу. Я уже стоял со спущенными штанами, даже не понимая, когда успел расстегнуть молнию.
- Ты придурок, - нежно зашептал я, входя в размягчённый анус омеги и прижимаясь к его спине, - о чём ты вообще думал, когда с течкой ехал сюда?
- О-о-о контра-а-а-кте! – простонал горемыка, нетерпеливо переступая длинными ножищами, - ну двигайся же, бля-я-я-я…
Я с наслаждением внял этой просьбе, загоняя член на всю длину. Парень подо мной скулил и ёрзал, стараясь насадиться как можно глубже, раскрываясь настолько, насколько позволяла наша разница в росте. Меня накрыло до темноты в глазах, я чувствовал, как костенеет мой член, как, пульсируя, набухает на нём узел. Ткани расходились под его натиском, омега зашипел от боли, но я двинул бёдрами, вжимаясь ещё глубже, и ощущая, наконец, как член начинает клинить в истекающем смазкой отверстии.
И тут мы встали, намертво сцепившись, и я не смог бы высвободить член, даже если бы захотел. Костя мучительно стонал, так сладко обхватывая меня мышцами изнутри, что я преисполнился нежности к этой жертве корпоративной лояльности. Я наклонился над ним, почти лёг на его широченную спину, и стал гладить его голову, взлохмачивая взмокшие от напряжения волосы и шепча ему в затылок всякие глупости, вроде того, какой он замечательный, и бла-бла-бла. Он затих, только дышал тяжело и глубоко, и тогда я стал гладить его член, нежно и медленно, а он вскрикнул и так сильно стиснул меня там, что я кончил, невнятно матерясь сквозь сжатые зубы. Мы ещё немного постояли так, в сцепке, пока мой узел не начал опадать, потом я неохотно выскользнул из мягкой расширившейся дырки и застегнул брюки.
- Ты что сделал, сука? – прошипел мой омега, вытираясь носовым платком и натягивая штаны, - это же была сцепка?!! Ты в меня кончил?
- Прости, не удержался, - промямлил я, отступая за письменный стол, хватая на всякий случай толстенную папку с договорами поставки и загораживаясь ею, как щитом.
Константин со злостью швырнул на стол кожаную сумку. Сложно сказать, куда он метился, но сумка увесисто шмякнулась об столешницу и приоткрылась, извергнув из своего чрева края бумаг.
- Ах ты… А если я залечу?
Пугающая мысль припечатала меня к месту, словно удар по темечку. Я стоял, как вкопанный, прижимая к себе многострадальную папку, и не среагировал, когда мой недавний знакомец выскочил из кабинета, от души хлопнув дверью.
Я пришёл в себя как раз вовремя, чтобы отскочить в сторону от Татьяны Борисовны, склонившейся надо мной с похвальным намерением сбрызнуть меня водой из стакана.
- Вы чего? Не надо меня поливать, - забормотал я, избавляясь, наконец, от папки.
- Это я должна у тебя спросить, что стряслось, - недовольно сказала секретарь, - что ты застыл тут, как памятник. И где «Чебу..» Ну, представитель…
Я поискал зачем-то глазами вокруг себя, и увидел на столе открытый портфельчик с бумагами, тот самый, который отправил в полёт мой омега.
- Чёрт, а договор-то… - ошеломленно сказал я.
Договор мы так и не подписали.
Татьяна Борисовна, откровенно злорадствуя, добыла для меня телефон Мишина, и я с папкой под мышкой отправился домой, уже не реагируя ни на аппетитно пахнущих омег, ни на другие прелести жизни, в изобилии встречающиеся по пути.

Я позвонил сразу, как только утвердился дома на диване, готовясь терпеливо перенести шквал обвинений в свой адрес, так что, услышав суховато-насмешливое: «Что, про договор вспомнил?», даже несколько опешил.
- Ну, да, он у меня с собой…
- И что ты предлагаешь?
Мне показалось, или в надломленном голосе появилась нотка интереса.
- Предлагаю встретиться и подписать, - с энтузиазмом заявил я, почти не надеясь, впрочем, на успех.
- Лады. Только я к тебе не поеду, у меня течка. Мне, знаешь, и так непросто, - бросил он.
Я записал адрес, и уже через рекордные двадцать минут стоял у старенькой, обтянутой коричневым дермантином двери, и что было силы жал на звонок.
- Приехал? – недружелюбно буркнул Константин, открывая дверь. – Читать будешь, прежде чем подписывать?
Я посмотрел на неслабую охапку бумаг в своих руках, потом перевёл взгляд на неприветливое лицо, и улыбнулся самой обаятельной из арсенала своих улыбок.
- Конечно, буду, - сообщил я, протискиваясь в дверь и привставая на цыпочки в попытке дотянуться губами до этого хмурого лица, - у меня, знаешь ли, бездна времени! До пятницы я совершенно свободен!

@темы: Слеш, Фанфикшн, Оридж