Нет предела совершенству!
Артефакт
Автор: Рыжая Стервь
Соавторы: goldenwings
Фэндом: Белый крест
Персонажи: Ран/Брэд и целый ряд ОМП и ОЖП
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), AU
Предупреждения: ОМП, ОЖП
Размер: Макси, 52 страницы
Кол-во частей: 10
Статус: закончен
Описание:
Лидеры Вайсс и Шварц снова сходятся в поединке, на сей раз за некий артефакт, хранящийся в далекой Британии у русского профессора. Артефакт сработал, и наши любимые мальчики попадают в очередную историю. В буквальном смысле.
Посвящение:
Nejdana - спасибище за контультацию по средневековому вооружению, zorofarfifuji - за вычитку и дельные советы!
Примечания автора:
Осторожно - Кроуфорд повышенной мимимишности. Авторы ничего не могли с собой поделать (да и не слишком хотели)!
1.
читать дальшеКроуфорд приоткрыл глаза, осторожно, борясь с нахлынувшей резко головной болью,
согнул задрожавшую руку и пощупал затылок. Ладонь повлажнела слегка, и Брэд,
поднеся ее к самому лицу, убедился, что на ней кровь.
Перед глазами все плыло, осторожно пошарив на земле рядом с собой, оракул наткнулся
на разбитые очки и тоскливо выругался.
- Смотри-ка, эк он заворачивает! - завистливо произнес чей-то голос.
- Да, и шпарит-то, кровь Христова, как по-писаному!
Их речь была вполне понятна Кроуфорду, но выговор сильно отличался от привычного,
и это слегка настораживало.
Тем временем один из говоривших подошел вплотную к Брэду и пихнул его ногой, обутой
в какой-то немыслимый, плохо сшитый башмак, перетянутый вместо молний и шнурков
тонкой бечевкой крест-накрест.
- Эй, ты, вставай! - требовательно сказал подошедший.
- Где я? - решил подать голос Кроуфорд.
- А ты не знаешь? - удивился абориген. - В Истдине, кровь Христова! А ты кто?
Кроуфорд с трудом сел, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
- Мне нужна медицинская помощь, - потребовал он и замолчал, оглядевшись.
Окрестный пейзаж не внушал ни малейшего доверия.
Он сидел на земле, мерзлой и щедро припорошенной снегом, сзади него росли какие-то кусты, впереди можно было разглядеть россыпь неопрятных лачуг, напоминавших очертаниями холмики.
Земля под задницей была холодной и жесткой, здесь недавно шел снег, и влага промочила брюки насквозь, усугубляя болезненное состояние оракула.
Кроуфорд поднялся на ноги, с сожалением покрутил в пальцах сломанные очки - одна
линза раскололась пополам, вторая покрылась паутинкой трещин, и отшвырнул прочь.
Было трудно смириться с тем, что в ближайшее время ему придется довольствоваться лишь
приблизительными зрительными ощущениями вместо полноценного зрения. Несмотря на дымку,
подернувшую то, что видели его глаза, Брэд, оглядевшись, сразу понял, что место, где
он находится, ему абсолютно незнакомо. Он еще надеялся про себя, что это очередной
выверт его дара - залипнуть в собственных видениях, конечно, паршиво, но
все же значительно лучше, чем попробовать на собственной шкуре действие неведомого
артефакта.
Кроуфорд стоял на окраине неведомого села, которое и селом-то назвать не поворачивался
язык, настолько убогими выглядели крестьянские домишки, крытые соломой. Вдобавок ко
всему обоняние терзала нестерпимая вонь - смесь амбре, источаемого хлевами, птичьим гуано
и человеческими экскрементами. Свежий ветерок, разгонявший изредка эту вонь, погоды,увы,
не делал.
Два человеческих существа, упорно требующих каких-то ответов, только добавляли свой запах
в эту неописуемую смесь.
- Мне нужна медицинская помощь, - повторил Кроуфорд, ни на что, впрочем, не надеясь,
уж слишком то, что он видел и обонял, отличалось от места, где можно эту помощь получить.
- Чего это он говорит?
- Да бормочет что-то, кровь Христова! Они, сарацины, и говорить-то толком не умеют! Эй
ты, пойдем-ка к бейлифу, - заорал незнакомец, подкрепляя свою речь бешеной жестикуляцией.
Кроуфорд пожал плечами и подчинился, понимая, что это единственный способ узнать что-то
конкретное.
Эта невозможная для здравомыслящего человека ситуация, кроме всего прочего, поражала еще
и тем, что Брэд нигде не увидел следов Фудзимии, и от мысли, что он застрял здесь
в полном одиночестве, ему стало не по себе.
Сопровождаемый навязчивыми спутниками, он двинулся по единственной дороге, пересекавшей
село, вдоль которой выстроились хижины. Дорога привела его к дому,
побольше и богаче остальных, сложенному из серого местного камня и крытого черепицей.
Они зашли во двор, по которому деловито сновали чада и домочадцы, то и дело пробегала
домашняя птица, гонимая досужими собаками, и куда вышел сам хозяин, завидевший
незваных гостей.
Хозяин дома, невысокий широкоплечий мужичок, заросший бородой по самые брови, статью
напоминал сказочного гнома. Внимательно выслушав односельчан, он обернулся к Кроуфорду.
- Ну и чей же ты будешь, добрый человек? Откуда путь держишь?
- Я чужестранец, - медленно произнес Брэд, выгадывая время и лихорадочно ища хоть
какой-нибудь логически пригодный ответ. В голову, как нарочно, ничего не приходило. Мозг,
как будто наполненный ватой вместо серого вещества, наотрез отказывался соображать хоть
как-нибудь. Кроуфорд с ужасом начинал догадываться, что это последствия воздействия
неведомого артефакта, перекинувшего его черт знает куда, и последствия эти могут тянуться
неизвестно сколько времени.
- Вижу, что чужестранец! - с легким раздражением сказал бейлиф. - Назовись и скажи
внятно, откуда ты прибыл.
- Меня зовут Кроу, - сам не зная, почему, Брэд проглотил последний слог собственной фамилии.
- Брэд Кроу. И я из западных краев.
Он понятия не имел, почему именно из западных; разбитая голова наотрез отказывалась
соображать, и слепота не способствовала ясности мысли.
- Вот как? - прищурился бейлиф. - Случаем, не из Вестингтона?
Название населенного пункта, услышанное Кроуфордом, ровным счетом ничего ему не говорило,
но он на всякий случай коротко кивнул.
- Оттуда, значит, - задумчиво произнес бейлиф. - Вяжите-ка его, ребята!
- Почему? В чем, мать вашу, дело? - взъярился Брэд.
- Нет такого города. Я только что придумал это название, дурачина! - с оттенком
превосходства пояснил бейлиф и, не слушая Кроуфорда, пытавшегося взывать поочередно то
к благоразумию, то к милосердию, послал батрака за местным священником.
Тот явился так быстро, что Кроуфорд, не считавший себя экспертом в вопросах религии,
успел выскрести из своей памяти только что-то о троичной природе Бога.
Лежа на полу, он смерил святого отца взглядом настолько высоко, насколько удалось
достать. Новый персонаж затянувшейся, по мнению оракула, драмы был закутан в какое-то
подобие того, что в исторических фильмах называется "сутаной". Сама ряса, перетянутая на
поясе пеньковой веревкой, открывала заинтересованному зрителю вид на босые ступни,
перемазанные в глине. Священник был высок и тощ, на макушке, невидимой лежащему оракулу,
явно подразумевалась тонзура.
- Вот это существо, сын мой? - гнусаво протянул священник.
- Да, отче, это самое и есть, - скривился бейлиф. - Одет странно, лицом чист, статен,
как знатный господин, сказывает вещи непонятные. Не одержим ли он бесами, святой отец?
- Господь милосерден и всемогущ, одержим - изгоним, нет - отпустим, - вздохнул священник
и потянулся к увесистого вида кошелю, отягощавшему веревку на его поясе.
В следующее мгновение на Кроуфорда щедро полилась вода, сдобренная толикой латыни,
произносимой с самым серьезным видом. Брэд, намеревавшийся вначале бурно запротестовать,
поглядел на бейлифа и его присных, стянувших с голов то, что они по наивности считали
головными уборами, и, впечатлившись, промолчал. Как выяснилось, к счастью, потому что
святой отец, изведя на голову несчастного весь принесенный запас святой воды, улыбнулся
и сказал:
- Он не одержимый, сударь! Может, сумасшедший, но не одержимый, нет!
- Вот как! - бейлиф с сомнением покосился на мокрого, несчастного Кроуфорда, мечущего
глазами искры. - Что ж, отправим его в Глостер, пусть ее сиятельство решает,
что с ним делать. Поедете со мной, святой отец!
Священник не нашел, что возразить на командный тон, которым было выказано недвусмысленное
приглашение сунуть голову в пасть льву. Он пожал плечами и смущенно улыбнулся, выражая
свое согласие.
- Вставай!
Бейлиф подкрепил свое требование чувствительным пинком под рёбра, подействовавшим на
вконец деморализованного оракула весьма благотворно - дабы избежать повторного знакомства
с ногами почтенного представителя местной администрации, Кроуфорд немедленно почувствовал
прилив сил, позволивший ему резво подняться на ноги, так что даже связанные за спиной руки
не явились помехой для такого сложного упражнения. При виде такого рвения бейлиф
одобрительно кивнул.
Вскоре Кроуфорд, сопровождаемый свитой из четырех человек, из которых только сам бейлиф
чинно восседал на лошади, а остальные трое, включая святого отца, смиренно месили
грязь пополам со снегом, двинулись к городу.
Оракула так и не развязали, так что ему было довольно сложно с непривычки к такому
способу передвижения идти по разъезжающейся после обильных снегопадов вперемешку с дождями тропинке, которую никто не озаботился посыпать щебенкой или хотя бы песком.
Твердые ботинки, удобнейшие для ходьбы по городскому асфальту, в условиях распутицы
лишь сковывали ступню и разъезжались самым постыдным образом, так что Брэд даже слегка
позавидовал священнику, бодро топавшему босыми потрескавшимися пятками вслед за конным бейлифом, похожим на сошедшую с постамента статую какого-нибудь военачальника.
Двое сельчан, уже сто раз успевших проклясть беса, что сподвиг их набрести на
чужестранца и поделиться своим открытием с бейлифом, понуро брели в арьергарде,
перекидываясь унылыми фразочками и надеясь, что какое-нибудь происшествие в виде
рухнувшего поперек тропинки бревна помешает дальнейшему продвижению и заставит всю
группу вернуться домой, к жёнам под тёплый бок.
Однако ничего странного не произошло, и спустя какие-нибудь полтора часа пешего хода
путники добрались до городских стен.
Кроуфорд еще на полдороге выключился из действительности. Он шел, машинально
переставляя ноги, и ничто, кроме врожденного чувства равновесия, не защищало его от
падения. Чудо, что он не свалился в обмороке где-нибудь посреди леса. Его попеременно
бил то озноб, то жар, сознание перестало реагировать на происходящее, голова тупо
ныла, в ушах стоял гул. Зато благодаря болезненному состоянию он не понял, как они
добрались до места назначения - весь путь прошел мимо его сознания.
Когда Кроуфорд пришел в себя, он увидел, что стоит, пошатываясь, в большом каменном
зале, окруженный десятком вооруженных людей, и какой-то смешной, разряженный в цветные
одежды парень грозно о чем-то его спрашивает. Парню внимают трое священников,
абсолютно пройдошистой внешности, и все уставились на Кроуфорда и с трепетом ждут, что
он скажет.
- Повторите, пожалуйста, вопрос, - измученным голосом сказал Брэд, - я не расслышал.
Разряженный незнакомец разразился гневной тирадой, долженствующей выразить его
возмущение пренебрежением к его, управляющего светлейшей графини, властью.
Священники внимали, сопровождающие Кроуфорда лица попятились в испуге. Бейлиф кидал на
Брэда красноречивые взгляды, и только святой отец из Истдина благожелательно улыбался и
согласно кивал на особо заковыристых речевых оборотах.
Наконец, один из святых отцов, маленький заморенный монашек с огромным, в сизых
прожилках, носом визгливо выкрикнул:
- Пусть на Библии присягнет!
Управляющий ее светлости сбавил обороты и мигнул, обдумывая предложение.
- Хорошо, так тому и быть! - решил он. - Слышишь, тебе будет предоставлена
возможность оправдаться, - обратился он к Кроуфорду, - считай это за милость.
Кроуфорд пожал плечами - то, что он видел, на милость походило менее всего, а более -
на грубую издевку.
- Благодари, остолоп, кланяйся! - болезненный тычок под ребра заставил Брэда
недоуменно обернуться. Святой отец только развел руками в ответ на несообразительность
новичка.
Управляющий, так и не дождавшись подобающего выражения благодарности от странного
придурка, раздраженно нахмурился, но тем не менее приказал развязать мерзавца и
привести к присяге.
Брэд с наслаждением принял живительную боль пробежавшей по сосудам крови; он принялся
растирать сведенные от неудобного положения кисти, невольно пропуская мимо ушей
творящийся вокруг беспредел.
Поэтому он поднял голову и соизволил обратить внимание на толстую книжищу формата А5
только тогда, когда услышал настойчивые шиканья вокруг.
Библия возлежала на плоской подушке с кистями, которую на дрожащих от напряжения руках
настойчиво протягивал худосочный отрок, от сугубого трепета опустивший голову вниз
и сверлящий взглядом пол под ногами.
Повинуясь наитию, Кроуфорд положил на коричневый переплет правую ладонь.
Кожа под пальцами была мягкой на ощупь и казалась теплой, как будто священная книга
жила самостоятельной, не внятной человеческому уму, жизнью. Брэд закрыл глаза. На ум
всплыли строчки, которые он и произнес вслух, с вполне понятным волнением:
- Отче наш, царь наш небесный, да святится имя твое, да приидет царствие твое..
Он прочитал столько, сколько помнил, не прерываемый никем, и, произнося окончательное
"Аминь", уже думал, что победил. Каково же было его изумление, когда, открыв глаза, он
увидел на лицах окружающих его людей смесь трепета и брезгливости, приправленной
толикой возмущения.
- Сумасшедший! - шепнул бейлиф.
- Еретик! - громогласно выкрикнул один из столпившихся вокруг монахов. - Где
благородная латынь, на коей только и следует читать священные тексты?
- Ведьмак! - вторил другой.
- А давайте проверим, есть ли у него хвост! - предложение прозвучало как выстрел
темной ночью.
Кроуфорд похолодел. Даже слабое понимание того, куда он вляпался, давало полное
представление о том, что с ним могут сделать. Он сунул руку в кобуру и похолодел
вторично - кобура была пуста. Оракул вспомнил, что в момент перехода он как раз
стрелял в Фудзимию, а следовательно, оружие осталось либо рядом с проклятущим
артефактом, либо в тех кустах.
Между тем четверо хмурых парней, обряженных в кольчуги, кажется, придавивших ребят
своими звеньями к земле-матушке, обступили Брэда с весьма недвусмысленными
намерениями.
Кроуфорд собрался и молча впечатал кулак в ближайшую физиономию. Парень всхрапнул и
так и упал навзничь, как стоял, даже не согнувшись в пояснице, ровненькой досочкой.
Оставшиеся переглянулись и с криками бросились на Брэда, размахивая руками и молотя
воздух почем зря. Кроуфорд уворачивался и бил, с восторгом чувствуя содранными в кровь
костяшками, как трещат под кулаками чужие кости, он расшвырял своих противников в два
счета и уже победно оглядывал поле боя, грозно поблескивая глазами из-под нахмуренных
бровей, как подло подкравшийся сзади монашек треснул его по голове чем-то увесистым, и
мир для оракула в очередной раз померк.
Автор: Рыжая Стервь
Соавторы: goldenwings
Фэндом: Белый крест
Персонажи: Ран/Брэд и целый ряд ОМП и ОЖП
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), AU
Предупреждения: ОМП, ОЖП
Размер: Макси, 52 страницы
Кол-во частей: 10
Статус: закончен
Описание:
Лидеры Вайсс и Шварц снова сходятся в поединке, на сей раз за некий артефакт, хранящийся в далекой Британии у русского профессора. Артефакт сработал, и наши любимые мальчики попадают в очередную историю. В буквальном смысле.
Посвящение:
Nejdana - спасибище за контультацию по средневековому вооружению, zorofarfifuji - за вычитку и дельные советы!
Примечания автора:
Осторожно - Кроуфорд повышенной мимимишности. Авторы ничего не могли с собой поделать (да и не слишком хотели)!
1.
читать дальшеКроуфорд приоткрыл глаза, осторожно, борясь с нахлынувшей резко головной болью,
согнул задрожавшую руку и пощупал затылок. Ладонь повлажнела слегка, и Брэд,
поднеся ее к самому лицу, убедился, что на ней кровь.
Перед глазами все плыло, осторожно пошарив на земле рядом с собой, оракул наткнулся
на разбитые очки и тоскливо выругался.
- Смотри-ка, эк он заворачивает! - завистливо произнес чей-то голос.
- Да, и шпарит-то, кровь Христова, как по-писаному!
Их речь была вполне понятна Кроуфорду, но выговор сильно отличался от привычного,
и это слегка настораживало.
Тем временем один из говоривших подошел вплотную к Брэду и пихнул его ногой, обутой
в какой-то немыслимый, плохо сшитый башмак, перетянутый вместо молний и шнурков
тонкой бечевкой крест-накрест.
- Эй, ты, вставай! - требовательно сказал подошедший.
- Где я? - решил подать голос Кроуфорд.
- А ты не знаешь? - удивился абориген. - В Истдине, кровь Христова! А ты кто?
Кроуфорд с трудом сел, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
- Мне нужна медицинская помощь, - потребовал он и замолчал, оглядевшись.
Окрестный пейзаж не внушал ни малейшего доверия.
Он сидел на земле, мерзлой и щедро припорошенной снегом, сзади него росли какие-то кусты, впереди можно было разглядеть россыпь неопрятных лачуг, напоминавших очертаниями холмики.
Земля под задницей была холодной и жесткой, здесь недавно шел снег, и влага промочила брюки насквозь, усугубляя болезненное состояние оракула.
Кроуфорд поднялся на ноги, с сожалением покрутил в пальцах сломанные очки - одна
линза раскололась пополам, вторая покрылась паутинкой трещин, и отшвырнул прочь.
Было трудно смириться с тем, что в ближайшее время ему придется довольствоваться лишь
приблизительными зрительными ощущениями вместо полноценного зрения. Несмотря на дымку,
подернувшую то, что видели его глаза, Брэд, оглядевшись, сразу понял, что место, где
он находится, ему абсолютно незнакомо. Он еще надеялся про себя, что это очередной
выверт его дара - залипнуть в собственных видениях, конечно, паршиво, но
все же значительно лучше, чем попробовать на собственной шкуре действие неведомого
артефакта.
Кроуфорд стоял на окраине неведомого села, которое и селом-то назвать не поворачивался
язык, настолько убогими выглядели крестьянские домишки, крытые соломой. Вдобавок ко
всему обоняние терзала нестерпимая вонь - смесь амбре, источаемого хлевами, птичьим гуано
и человеческими экскрементами. Свежий ветерок, разгонявший изредка эту вонь, погоды,увы,
не делал.
Два человеческих существа, упорно требующих каких-то ответов, только добавляли свой запах
в эту неописуемую смесь.
- Мне нужна медицинская помощь, - повторил Кроуфорд, ни на что, впрочем, не надеясь,
уж слишком то, что он видел и обонял, отличалось от места, где можно эту помощь получить.
- Чего это он говорит?
- Да бормочет что-то, кровь Христова! Они, сарацины, и говорить-то толком не умеют! Эй
ты, пойдем-ка к бейлифу, - заорал незнакомец, подкрепляя свою речь бешеной жестикуляцией.
Кроуфорд пожал плечами и подчинился, понимая, что это единственный способ узнать что-то
конкретное.
Эта невозможная для здравомыслящего человека ситуация, кроме всего прочего, поражала еще
и тем, что Брэд нигде не увидел следов Фудзимии, и от мысли, что он застрял здесь
в полном одиночестве, ему стало не по себе.
Сопровождаемый навязчивыми спутниками, он двинулся по единственной дороге, пересекавшей
село, вдоль которой выстроились хижины. Дорога привела его к дому,
побольше и богаче остальных, сложенному из серого местного камня и крытого черепицей.
Они зашли во двор, по которому деловито сновали чада и домочадцы, то и дело пробегала
домашняя птица, гонимая досужими собаками, и куда вышел сам хозяин, завидевший
незваных гостей.
Хозяин дома, невысокий широкоплечий мужичок, заросший бородой по самые брови, статью
напоминал сказочного гнома. Внимательно выслушав односельчан, он обернулся к Кроуфорду.
- Ну и чей же ты будешь, добрый человек? Откуда путь держишь?
- Я чужестранец, - медленно произнес Брэд, выгадывая время и лихорадочно ища хоть
какой-нибудь логически пригодный ответ. В голову, как нарочно, ничего не приходило. Мозг,
как будто наполненный ватой вместо серого вещества, наотрез отказывался соображать хоть
как-нибудь. Кроуфорд с ужасом начинал догадываться, что это последствия воздействия
неведомого артефакта, перекинувшего его черт знает куда, и последствия эти могут тянуться
неизвестно сколько времени.
- Вижу, что чужестранец! - с легким раздражением сказал бейлиф. - Назовись и скажи
внятно, откуда ты прибыл.
- Меня зовут Кроу, - сам не зная, почему, Брэд проглотил последний слог собственной фамилии.
- Брэд Кроу. И я из западных краев.
Он понятия не имел, почему именно из западных; разбитая голова наотрез отказывалась
соображать, и слепота не способствовала ясности мысли.
- Вот как? - прищурился бейлиф. - Случаем, не из Вестингтона?
Название населенного пункта, услышанное Кроуфордом, ровным счетом ничего ему не говорило,
но он на всякий случай коротко кивнул.
- Оттуда, значит, - задумчиво произнес бейлиф. - Вяжите-ка его, ребята!
- Почему? В чем, мать вашу, дело? - взъярился Брэд.
- Нет такого города. Я только что придумал это название, дурачина! - с оттенком
превосходства пояснил бейлиф и, не слушая Кроуфорда, пытавшегося взывать поочередно то
к благоразумию, то к милосердию, послал батрака за местным священником.
Тот явился так быстро, что Кроуфорд, не считавший себя экспертом в вопросах религии,
успел выскрести из своей памяти только что-то о троичной природе Бога.
Лежа на полу, он смерил святого отца взглядом настолько высоко, насколько удалось
достать. Новый персонаж затянувшейся, по мнению оракула, драмы был закутан в какое-то
подобие того, что в исторических фильмах называется "сутаной". Сама ряса, перетянутая на
поясе пеньковой веревкой, открывала заинтересованному зрителю вид на босые ступни,
перемазанные в глине. Священник был высок и тощ, на макушке, невидимой лежащему оракулу,
явно подразумевалась тонзура.
- Вот это существо, сын мой? - гнусаво протянул священник.
- Да, отче, это самое и есть, - скривился бейлиф. - Одет странно, лицом чист, статен,
как знатный господин, сказывает вещи непонятные. Не одержим ли он бесами, святой отец?
- Господь милосерден и всемогущ, одержим - изгоним, нет - отпустим, - вздохнул священник
и потянулся к увесистого вида кошелю, отягощавшему веревку на его поясе.
В следующее мгновение на Кроуфорда щедро полилась вода, сдобренная толикой латыни,
произносимой с самым серьезным видом. Брэд, намеревавшийся вначале бурно запротестовать,
поглядел на бейлифа и его присных, стянувших с голов то, что они по наивности считали
головными уборами, и, впечатлившись, промолчал. Как выяснилось, к счастью, потому что
святой отец, изведя на голову несчастного весь принесенный запас святой воды, улыбнулся
и сказал:
- Он не одержимый, сударь! Может, сумасшедший, но не одержимый, нет!
- Вот как! - бейлиф с сомнением покосился на мокрого, несчастного Кроуфорда, мечущего
глазами искры. - Что ж, отправим его в Глостер, пусть ее сиятельство решает,
что с ним делать. Поедете со мной, святой отец!
Священник не нашел, что возразить на командный тон, которым было выказано недвусмысленное
приглашение сунуть голову в пасть льву. Он пожал плечами и смущенно улыбнулся, выражая
свое согласие.
- Вставай!
Бейлиф подкрепил свое требование чувствительным пинком под рёбра, подействовавшим на
вконец деморализованного оракула весьма благотворно - дабы избежать повторного знакомства
с ногами почтенного представителя местной администрации, Кроуфорд немедленно почувствовал
прилив сил, позволивший ему резво подняться на ноги, так что даже связанные за спиной руки
не явились помехой для такого сложного упражнения. При виде такого рвения бейлиф
одобрительно кивнул.
Вскоре Кроуфорд, сопровождаемый свитой из четырех человек, из которых только сам бейлиф
чинно восседал на лошади, а остальные трое, включая святого отца, смиренно месили
грязь пополам со снегом, двинулись к городу.
Оракула так и не развязали, так что ему было довольно сложно с непривычки к такому
способу передвижения идти по разъезжающейся после обильных снегопадов вперемешку с дождями тропинке, которую никто не озаботился посыпать щебенкой или хотя бы песком.
Твердые ботинки, удобнейшие для ходьбы по городскому асфальту, в условиях распутицы
лишь сковывали ступню и разъезжались самым постыдным образом, так что Брэд даже слегка
позавидовал священнику, бодро топавшему босыми потрескавшимися пятками вслед за конным бейлифом, похожим на сошедшую с постамента статую какого-нибудь военачальника.
Двое сельчан, уже сто раз успевших проклясть беса, что сподвиг их набрести на
чужестранца и поделиться своим открытием с бейлифом, понуро брели в арьергарде,
перекидываясь унылыми фразочками и надеясь, что какое-нибудь происшествие в виде
рухнувшего поперек тропинки бревна помешает дальнейшему продвижению и заставит всю
группу вернуться домой, к жёнам под тёплый бок.
Однако ничего странного не произошло, и спустя какие-нибудь полтора часа пешего хода
путники добрались до городских стен.
Кроуфорд еще на полдороге выключился из действительности. Он шел, машинально
переставляя ноги, и ничто, кроме врожденного чувства равновесия, не защищало его от
падения. Чудо, что он не свалился в обмороке где-нибудь посреди леса. Его попеременно
бил то озноб, то жар, сознание перестало реагировать на происходящее, голова тупо
ныла, в ушах стоял гул. Зато благодаря болезненному состоянию он не понял, как они
добрались до места назначения - весь путь прошел мимо его сознания.
Когда Кроуфорд пришел в себя, он увидел, что стоит, пошатываясь, в большом каменном
зале, окруженный десятком вооруженных людей, и какой-то смешной, разряженный в цветные
одежды парень грозно о чем-то его спрашивает. Парню внимают трое священников,
абсолютно пройдошистой внешности, и все уставились на Кроуфорда и с трепетом ждут, что
он скажет.
- Повторите, пожалуйста, вопрос, - измученным голосом сказал Брэд, - я не расслышал.
Разряженный незнакомец разразился гневной тирадой, долженствующей выразить его
возмущение пренебрежением к его, управляющего светлейшей графини, властью.
Священники внимали, сопровождающие Кроуфорда лица попятились в испуге. Бейлиф кидал на
Брэда красноречивые взгляды, и только святой отец из Истдина благожелательно улыбался и
согласно кивал на особо заковыристых речевых оборотах.
Наконец, один из святых отцов, маленький заморенный монашек с огромным, в сизых
прожилках, носом визгливо выкрикнул:
- Пусть на Библии присягнет!
Управляющий ее светлости сбавил обороты и мигнул, обдумывая предложение.
- Хорошо, так тому и быть! - решил он. - Слышишь, тебе будет предоставлена
возможность оправдаться, - обратился он к Кроуфорду, - считай это за милость.
Кроуфорд пожал плечами - то, что он видел, на милость походило менее всего, а более -
на грубую издевку.
- Благодари, остолоп, кланяйся! - болезненный тычок под ребра заставил Брэда
недоуменно обернуться. Святой отец только развел руками в ответ на несообразительность
новичка.
Управляющий, так и не дождавшись подобающего выражения благодарности от странного
придурка, раздраженно нахмурился, но тем не менее приказал развязать мерзавца и
привести к присяге.
Брэд с наслаждением принял живительную боль пробежавшей по сосудам крови; он принялся
растирать сведенные от неудобного положения кисти, невольно пропуская мимо ушей
творящийся вокруг беспредел.
Поэтому он поднял голову и соизволил обратить внимание на толстую книжищу формата А5
только тогда, когда услышал настойчивые шиканья вокруг.
Библия возлежала на плоской подушке с кистями, которую на дрожащих от напряжения руках
настойчиво протягивал худосочный отрок, от сугубого трепета опустивший голову вниз
и сверлящий взглядом пол под ногами.
Повинуясь наитию, Кроуфорд положил на коричневый переплет правую ладонь.
Кожа под пальцами была мягкой на ощупь и казалась теплой, как будто священная книга
жила самостоятельной, не внятной человеческому уму, жизнью. Брэд закрыл глаза. На ум
всплыли строчки, которые он и произнес вслух, с вполне понятным волнением:
- Отче наш, царь наш небесный, да святится имя твое, да приидет царствие твое..
Он прочитал столько, сколько помнил, не прерываемый никем, и, произнося окончательное
"Аминь", уже думал, что победил. Каково же было его изумление, когда, открыв глаза, он
увидел на лицах окружающих его людей смесь трепета и брезгливости, приправленной
толикой возмущения.
- Сумасшедший! - шепнул бейлиф.
- Еретик! - громогласно выкрикнул один из столпившихся вокруг монахов. - Где
благородная латынь, на коей только и следует читать священные тексты?
- Ведьмак! - вторил другой.
- А давайте проверим, есть ли у него хвост! - предложение прозвучало как выстрел
темной ночью.
Кроуфорд похолодел. Даже слабое понимание того, куда он вляпался, давало полное
представление о том, что с ним могут сделать. Он сунул руку в кобуру и похолодел
вторично - кобура была пуста. Оракул вспомнил, что в момент перехода он как раз
стрелял в Фудзимию, а следовательно, оружие осталось либо рядом с проклятущим
артефактом, либо в тех кустах.
Между тем четверо хмурых парней, обряженных в кольчуги, кажется, придавивших ребят
своими звеньями к земле-матушке, обступили Брэда с весьма недвусмысленными
намерениями.
Кроуфорд собрался и молча впечатал кулак в ближайшую физиономию. Парень всхрапнул и
так и упал навзничь, как стоял, даже не согнувшись в пояснице, ровненькой досочкой.
Оставшиеся переглянулись и с криками бросились на Брэда, размахивая руками и молотя
воздух почем зря. Кроуфорд уворачивался и бил, с восторгом чувствуя содранными в кровь
костяшками, как трещат под кулаками чужие кости, он расшвырял своих противников в два
счета и уже победно оглядывал поле боя, грозно поблескивая глазами из-под нахмуренных
бровей, как подло подкравшийся сзади монашек треснул его по голове чем-то увесистым, и
мир для оракула в очередной раз померк.