Нет предела совершенству!
Голосование в сообществе "В постели с Вайсс Кройц" закончилось, и могу выложить свои фики в дневнике, что и делаю с удовольствием.
Автор: Рыжая Стервь
Фэндом: Белый крест
Персонажи: Ёдзи/Айя
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор
Размер: Мини, 14 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
По заявке №51-13 на "Постельке"Случилось страшное. Ая почувствовал, что хочет Ёдзи. Причем хочет везде, как только его увидит - в магазине, на кухне, на миссии. Пока Ае удается держать себя в руках. Но это точно ненадолго. Особенно трудно становится выдерживать, когда Ая видит Ёдзи с девушкой. И, кажется, Ая своим поведением стал пугать всех остальных Вайсс.
читать дальше
- Если ничего не покупаете, то убирайтесь! - грозный голос, больше напоминающий рычание, застал врасплох обжимающуюся парочку. Ёдзи напрасно счел раскидистый молодой банан подходящим укрытием — орлиный взор командира настиг его и там, и теперь этот самый взор с выражением «Шине, Твари Тьмы!» безжалостно сверлил хорошенький гладкий лобик Риёко-тян.
Немного подержав острие своего взгляда погруженным в мозг агонизирующей жертвы, Айя выдернул его, как стилет, и отправился по своим делам, как ни в чем не бывало.
Риёко обмякла у Кудо на руках; он мог бы поклясться, что все время, пока Фудзимия маячил на горизонте, бедняжка боялась дышать, и теперь пребывала в обмороке от недостатка кислорода.
- Пойдем-ка на воздух, милая! - Ёдзи оглянулся, и, не приметив поблизости штатного цербера, ака хладнокровную сволочь Абиссинца, вывел свою подружку из «Конеко».
Там он свернул за угол, справедливо рассудив, что глухая стена дома является достаточным укрытием от посторонних глаз, прислонил к стене жертву своего обаяния и, пользуясь благоприятным моментом, закурил.
- О, Ёдзи-кун, я так испугалась! - мурлыкнула «девушка после восемнадцати», судорожно вцепляясь в свободную руку плейбоя.
«Я тоже!» - подумал Балинез, внутренне вздрагивая от сосущей пустоты, образовавшейся под ложечкой при звуках ледяного голоса и не рассеявшейся до сих пор.
- Что ты, солнце, разве я дам тебя в обиду? - сказал он вслух и, в подтверждение своих слов обнял девушку, со вздохом отставив в сторону вооруженную сигаретой руку и прицелившись губами в очаровательный ротик.
«Нежно или властно?» - раздумывал плейбой, подбираясь к пухленьким губкам, пока его сомнения не разрешились сами собой — струя ледяной воды из поливочного шланга окатила воркующую парочку с ног до головы. Риёко взвизгнула и вывернулась из объятий Балинеза. Ледяная вода насквозь промочила ее тонкое платье, предательски выявив окружности сосков, розовеющие на белом фоне, мокрые волосы слиплись тонкими прядками, а гневный румянец, заливший щеки, только добавил девушке очарования. Впечатление портила потекшая тушь, выпавшая под глазами темными кругами.
- Ты похожа на панду! - автоматически брякнул Кудо, пожирая глазами открывшиеся ему сокровища.
- Пошляк! - взвизгнула Риёко и со всей дури треснула воздыхателя сумочкой, метя по голове.
- Риёко-сан! - возопил Ёдзи, держась одной рукой за стремительно вспухающее ухо, а другую простирая вслед убегающей возлюбленной.
- Айя, ты придурок! Совсем ебанулся?!! - взбешенный Балинез повернулся к Абиссинцу, невозмутимо прикручивающему вентиль на шланге.
- Упс! - размеренно произнес тот, - извини, Кудо, я слегка промахнулся!
Судя по тому, что с этой стороны дома поливать было решительно нечего, Фудзимия страдал либо вялотекущим астигматизмом, либо прогрессирующим склерозом.
Айя свернул шланг и исчез за углом, и Ёдзи едва не протер глаза, потому что ему почудилась поганенькая ехидная улыбочка, изгибающая губы командира.
***
Айя отнес шланг в подсобку и прислонился к двери, подперев ее собственным телом изнутри. Перед глазами стоял Кудо, Кудо со стянутым на затылке хвостиком, Кудо в штанах, вечно спадающих на худые бедра, Кудо в вытянутом уже, но таком любимом топе, открывающем при каждом движении впалый живот.
Прекрасное видение раздраженно глядело на Айю зелеными, необычного разреза, глазами и хотело дать ему в морду, а Айя хотел опуститься на колени, стянуть с бедренных косточек штаны, добираясь до влажного от жары члена, и взять его в рот, вначале бережно, почти молитвенно, лаская розовую головку, затем засасывая сильнее и сильнее, взять его глубоко, в самое горло, и сосать, пока из красивых насмешливых уст не раздастся стон или вскрик, пока руки, испещренные тонкими шрамами, оставленными проклятущей удавкой, не вопьются Айе в волосы.
Лицо Абиссинца исказилось, и он со всего маху приложился затылком об дверь, выбивая из своей головы дурь. С полок с грохотом посыпались ингредиенты для создания питательных смесей, инструменты и горшки.
- Айя, что случилось? - тут же донесся до него встревоженный крик, и в дверь с энтузиазмом замолотили.
- Все в порядке! - откликнулся он. - Ничего, я тут кое-что просыпал!
- Помощь не нужна?
- Да нет же, Кен, спасибо! Я сам!
Чертыхаясь вполголоса и поминая нехорошим словом дружелюбие Хидаки, Фудзимия принялся убирать хаос, который сам же и вызвал к жизни.
- Нет, вы представляете! - Ёдзи кипел от возмущения, - он окатил нас с Риёко из шланга! Ледяной водой!
- Интересно, где он взял ледяную воду в это время года? - задумчиво произнес Кен. - Сейчас вода, даже та, что в трубах, почти кипит.
- Должно быть, он очень долго ее сливал, - глубокомысленно заявил Оми - Специально, так сказать, готовился.
- Да, Ёдзи, чем-то ты насолил Абиссинцу. Подумай, может ты в чем-то провинился?
- Ага, тогда можно просто помириться, - воодушевленно поддержал Оми.
- Помириться? С Айей?!! - Ёдзи вскочил и взволнованно заходил по комнате. - Вы что оба, с дуба рухнули? Это также реально, как осушить одним глотком Токийский залив! Блин!Да что толку рассуждать, если я даже ума не приложу, чем мог так его разозлить!
- Ну, может, позавчера... - неуверенно предположил Оми.
- А что позавчера? - встрепенулся почуявший неладное Балинез.
- Ну, ты пришел за полночь. Айя вышел тебя встретить, расплатился с таксистом, а потом ему пришлось тащить тебя в комнату и укладывать спать.
- Ты откуда знаешь?
- Ну, знаю, и все, - смутился Цукиено. - Да по аське кое с кем переписывался, поэтому тоже не спал, вот и...
- Черт, а ведь и правда, он вполне мог затаить на меня злость, - рассудил Кудо. - Что делать-то? Завтра я снова хотел вечером сходить прошвырнуться...
- Не, Балинез, ты точно нарвешься когда-нибудь! - эмоционально заявил Хидака. - Я бы на твоем месте месяца на два затаился бы, если не больше!
- Два месяца? - ужаснулся Ёдзи. - Да у меня все атрофируется на хрен!
- Ну, тогда выбирай, что для тебя лучше — чтобы атрофировалось, или чтобы ампутировали! Катаной! - заржал бесчувственный к чужим страданиям Хидака.
- Черт! Ну не знаю!!! То есть, меня оба варианта как-то не устраивают! - раздраженно заявил Ёдзи. - Пожалуй, я все-таки рискну извиниться, а там будь что будет!
- Ты, самое главное, не волнуйся, Ёдзи-кун! Все же наш Абиссинец живой человек, неужели не поймет? - высказался Оми, пряча собственные сомнения где-то глубоко внутри.
"Ага, "живой человек!" твердил про себя Кудо, так и этак примеряя последний эпитет к невозмутимой физиономии лидера, на которой обычно можно было прочитать только одну эмоцию, выражавшуюся единственным словом "Сдохни".
Тем не менее, считая себя настоящим мужиком, Балинез бесстрашно постучал в дверь комнаты Фудзимии. "Досчитаю до десяти и уйду, если не откроет" - решил он, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
Он успел досчитать до восьми, когда звук шагов с той стороны двери отрезал путь к отступлению без ущерба для самолюбия.
- Привет! - жизнерадостно сказал Балинез, дружественно скалясь в тридцать два любовно отбеленных зуба в бесстрастное лицо, возникшее в дверном проеме.
- Виделись, - холодновато бросил Фудзимия.
- Айя, я... В общем, я хотел спросить, то есть, хотел поблагодарить тебя, ну, за позавчерашнее...
- А! - ответил Абиссинец. - Не стоит благодарности. Что-нибудь еще?
- Айя, ты за что-то на меня злишься? - с замиранием сердца спросил Ёдзи.
- С чего ты взял?
- Ну, у тебя выражение лица такое...
- Нормальное у меня выражение лица, Кудо. Такое же, как всегда, - снизошел Абиссинец. - У тебя всё?
- Ага.
Дверь аккуратно, без хлопка, закрылась, белым прямоугольником отсекая от Балинеза внешний раздражитель.
"Господи, нет, все взаправду в порядке? - Ёдзи недоуменно покрутил головой. - Одно из двух - или я крут, или Фудзимия не отморозок!"
С другой стороны двери хозяин комнаты закрыл глаза, во всех подробностях мысленно рисуя своего гостя. Балинез был похож на подрощенного щенка голден ретривера, такой же уморительно долговязый, золотистый и встрепанный, и его так же хотелось потрепать по голове, обнять и зарыться носом в пушистую макушку.
"Недостижимо! - слово упало как приговор. - Даже не мечтай!"
Воображение тут же подкинуло картинку, изображающую счастливого штатного плейбоя в компании парочки красоток "старше восемнадцати".
Фудзимия застонал сквозь зубы и строго-настрого запретил себе думать о Кудо Ёдзи, Балинезе.
***
Айя спустился в подвал, где располагалась маленькая комнатка, названная без затей "прачечной" вследствие присутствия там стиральной машины. Вышеупомянутый
автомат пришлось откапывать из-под вороха грязного белья, частично заполнившего "прачечную" по самый потолок. Шипя сквозь зубы неприличные
ругательства и прикидывая, на кого свалить работу по приведению этого участка "Конеко" в божеский вид, Фудзимия перекладывал в барабан из тазика свои вещи.
Внезапно его взгляд задержался на щегольских брюках из тонкой замши и такой же безрукавке. Вещи принадлежали Кудо и использовались им исключительно для
обольщения девочек, неоднократно вызывая зубовный скрежет у Абиссинца, бывшего свидетелем этих маневров.
Припомнив, как ослепительно - сексуально выглядел Балинез, одетый в тонкую замшу на голое тело, Абиссинец сглотнул. Некая мысль, пролетавшая в этот момент
мимо, коснулась его головы. Айя недобро ухмыльнулся и запихнул дорогущий прикид в стиральную машину, выставив режим стирки на 90 градусов и отжим на
1200 оборотов.
Машина взревела и скакнула вперед, протестуя против подобного варварства. Однако Фудзимия, увлеченный своей идеей, проигнорировал подобные намеки;
впрочем, такая судьба ждала любое мнение, не совпадающее с мнением самого Абиссинца.
С чувством выполненного долга Айя покинул прачечную и поднялся в магазин, как раз вовремя, чтобы попинать разнежившихся без хозяйского глаза флористов.
Оми, как всегда, уединился с ноутбуком, забравшись в щель между прилавком и полом; его пальцы порхали над клавишами, выстукивая что то забавное, судя по
усмешке, не покидавшей его милой мордочки.
Кен свернулся калачиком посреди палеты, уставленной кактусами, и сладко спал, посапывая с завидным удовольствием.
Ёдзи, как обычно, плавился среди восторженных взглядов посетительниц; его локоны, собранные в хвост, горели посреди толпы обожательниц неким
олимпийским факелом, голос обрел скрытую эротическую глубину, а взгляд мог, казалось, растопить любое, даже самое жестокое, сердце.
"Скряб-скряб!" - сказало что-то, находящееся с левой стороны груди твердокаменного Фудзимии, и возникшая в этом странном месте сверлящая боль
вдруг напрочь перекрыла дыхание.
Абиссинец громко прочистил горло, для того только, чтобы убедиться, что эта боль фантомна и не сможет помешать ему выполнять свои обязанности.
Звук его голоса произвел в "Конеко" небольшой переполох - Оми подскочил в своем убежище и треснулся затылком о прилавок, Кену, проснувшемуся среди
кактусов, потребовалось несколько мгновений. чтобы понять, что занесло его в эту пустыню, и только бесстрашный Балинез сделал вид, будто его вся эта суета не
касается никаким боком и продолжал общение с покупательницами.
- Ёдзи! - окликнул его Фудзимия. - Съезди к клиентам, развези заказы.
- Разве Кен с утра все не развез? - удивился Кудо, с досадой понимая, что и на этот раз чертов Абиссинец обрубит все его планы.
- Развез, да не все! Тут у меня еще пара заказов на икебану, - нетерпеливо заявил Айя.
- Ну собери, я отвезу! - отмахнулся Ёдзи, возвращаясь к приятному времяпрепровождению. Даже патентованный взгляд типа "Кудо, шине!" не помог -
после успешного визита в комнату к Айе Балинез уже ничего не боялся и ни на что не реагировал, поэтому Фудзимии пришлось направить свою энергию на создание
заказанных икебан.
***
Непринужденно болтавший Кудо через какое-то время с удивлением заметил, что шеренга цыпочек, столпившихся вокруг него, несколько поредела. Спустив черные
очки на кончик точеного носа, штатный плейбой увидел, что предательницы переселились к прилавку, за которым Абиссинец "вплетает цветочные стебли в
музыку слов". Движимый любопытством, Ёдзи последовал за ними, и почувствовал легкое потрясение.
Конечно, он не в первый раз видел, как работает Абиссинец. Нет, но он в первый раз обратил на это внимание, и оказался заворожен плавностью его движений. Каждый
жест был скуп, ничего кроме того, что требуется для работы, а все остальное - от лукавого, но как эротично Айя брал стебли - один за другим, как будто ласкал
каждый цветок кончиками своих пальцев, бережно и сильно, и выражение лица у него при этом было такое вдохновенное, как будто... Как будто кто-то нежно держит
его за яйца! - сформулировал Кудо и прыснул, вызвав у командира недоуменный взгляд. Но даже этот взгляд делал Абиссинца милым.
Милым?!! Еще вчера Ёдзи поднял бы на смех того, кто осмелился так отозваться о Фудзимии, но сегодня все перевернулось с ног на голову.
По давнишней привычке все анализировать, оставшейся еще от детективного своего прошлого, Балинез всерьез задался вопросом, что такого произошло, что изменило
его отношение к Фудзимии, и не смог внятно ответить. Что-то, что сблизило их двоих, сблизило незримо, подсознательно, что-то такое, о чем не подозреваешь,
покуда оно спеет где-то на задворках души, чтобы после показаться всему миру во всей своей красе.
Остаток дня Ёдзи проработал в настроении мечтательном и радужном.
Вечером у него была запланирована обычная "пробежка" по ночному Токио свозвращением под утро, и свое поэтическое расположение духа Кудо связал именно
с ней.
Так что его полный ярости вопль, неожиданно сотрясший вечером атмосферу "Конеко", заставил собравшихся за ужином Белых Охотников подскочить на месте.
Кен растерянно переглянулся с Оми и уже настроился было бежать, выяснять, что произошло, как виновник переполоха явился на кухню сам.
Ёдзи был одет в стринги "под леопарда", больше ничего, кроме очков и часов, не было на удалом плейбое. В руках он держал нечто коричневое и заскорузлое, и
размахивал этим чем-то на манер скаутского знамени.
Айя выгнул бровь; раньше одного этого жеста хватало, чтобы котята поджимали хвосты и расползались по укромным местам.
- Кто это сделал? - сдавленным от ярости голосом прошипел Ёдзи.
- Ты о чем? - бросил Фудзимия.
- Вот об этом! - Балинез в очередной раз потряс принесенными тряпками. - Кто постирал мой замшевый костюм?
- Ах вот ты о чем.. Ну - я! - спокойно сообщил Айя. - Можешь не благодарить.
Ёдзи задохнулся; онемев, он попытался выразить свои эмоции жестами, но потерпел позорную неудачу, запутавшись на третьей минуте отчаянной жестикуляции.
Наконец, он бросил бывший костюм под ноги Абиссинцу и кинулся к себе. Хлопок закрываемой двери возвестил о его нежелании общаться с жестоким светом.
- Чего он взбеленился? - пожал плечами Абиссинец, и следом за Кудо поднялся наверх.
- Ты видел? - Оми с почти суеверным ужасом толкнул Кена в бок. - Он улыбался, представляешь? Фудзимия - улыбался!
***
Абиссинец пытался читать. Раньше, как он помнил, он очень любил это занятие и дорожил им. Теперь же у него ничего не получалось. Не то, чтобы он забыл, как
пишутся буквы, и сюжет, не блиставший оригинальностью, все равно был интересен, но как-то так получалось, что Фудзимия в конце вечера оказывался на
той же самой странице, на которой был в начале. Какая-то магия, честное слово!
Мысли отсутствовали, вместо полезной информации в голове заезженной пластинкой прокручивался один и тот же образ - Балинез смеющийся, обитающий
среди девушек, как рыба в воде, помогающий выбрать цветок, с удовольствием говорящий комплименты, и Балинез сонный, заваливающийся утром на кухню, как
матрос после долгого плаванья, на широко расставленных ногах, зевающий и потягивающийся так, что майка подскакивала до самых сосков, открывая твердые
коричневые горошины, от вида которых у Айи садился голос.
Наконец, наскучив бороться с непобедимым роком, решившим, кажется, заставить Айю разучиться читать, Фудзимия вздохнул и захлопнул книгу.
В горле пересохло, и Айя, понадеявшись, что все уже спят, отправился на кухню.
Профессионально бесшумная походка позволила ему подойти вплотную к двери, прежде, чем он понял, что все его товарищи собрались там. Несколько услышанных
слов окончательно отбили у него охоту афишировать свое присутствие.
- Нет, я не понимаю, что с ним творится! - вполголоса бушевал Балинез.
- Да что там может твориться? Он всегда такой! - бурчал Хидака.
- Нет, что-то случилось. Я чувствую, что наш Абиссинец как-то изменился! - доказывал Ёджи.
- Я согласен с Ёдзи - куном, - вдруг твердо произнес Оми. - Что-то поменялось, Кен-кун, это правда.
- Ты тоже чувствуешь, да, Оми? - с надеждой спросил Кудо. - Значит, я в своем уме?
- Мы все здесь чокнутые, и ты ничем не лучше! - заявил Сибиряк.
- И все же... давайте разберемся, парни! Он делает все, чтобы отпугнуть от меня девушек, с которыми я мог бы замутить... А вчера постирал мой костюм, я уверен,
он специально его испортил, потому что в нем я был вообще неотразим! Что это доказывает? Думайте, ребята, думайте!
- Что он хладнокровная сволочь, вот что это доказывает, - упрямо сказал Кен.
- Ну, это само собой, но ведь есть что-то еще!
Айя вздрогнул. Первым побуждением было зайти на кухню и полюбоваться на смятение в рядах противника; он благополучно это побуждение задавил в зародыше.
"Сейчас важнее разведданные" - решил Абиссинец в лучших традициях Крашерс и продолжал слушать.
- Такое ощущение, что Айя ревнует, - задумчиво проронил Бомбеец. - Ну, если бы это был не Айя, конечно...
- Да, - проговорил Кудо, - в случае с Айей подозревать ревность, по меньшей мере, глупо. И вообще, с чего ему меня ревновать?
- А вдруг он в тебя влюблен? - оживился Оми.
- Три раза "Ха-Ха"! - прокомментировал Кен. - Не верю!
- Нет, ну правда! - загоревшийся взгляд бисенена твердо указывал на то, что малец вступил на путь запретной любви. - Представь это, и тогда все его поступки
становятся вполне логичными!
- Не, если бы он влюбился, он готовил бы мне завтрак, - размечтался Балинез, - а не портил бы мою одежду...
- А что, он тебе нравится? Ну признайся! - подмигнул Кен.
Айя затаил дыхание.
- Ну, он красивый, - стал неуверенно перечислять Кудо. - Опять же, готовит хорошо! Хозяйственный!
- Ты его, как девчонку, характеризуешь! - заржал Кен.
- Да ну, - смутился Балинез. - Ну не знаю я, и вообще, я больше по девушкам как-то привык!
Фудзимия, вне себя от ярости, прервал сеанс психоанализа среди подчиненных и на цыпочках вернулся к себе.
Злость бурлила и искала выхода, а выхода не было. Боль в левой стороне груди
грызла и не давала покоя.
Айя рухнул на кровать лицом вниз, саданув кулаком в промявшийся с готовностью матрас, и зарыдал, беззвучно и без слез, кривя лицо и кусая подушку.
***
Оми проснулся, разбуженный запахами еды, доносившимися из кухни и приятно
ласкавшими оголодавший за ночь растущий организм. Весь в предвкушении праздника,
парень высунулся за дверь и чуть было не напоролся на Айю, шествующего по коридору с
подносом. Фудзимия при виде Бомбейца проронил что-то вроде "Утречка!" и проплыл
дальше, отмечая свой маршрут ароматом свежесваренного кофе.
Оми протер глаза и недоуменно уставился в спину Фудзимии, исчезающую в дверном
проеме. Проем принадлежал Балинезу. Цукиено не глядя ущипнул себя за голый живот и
подскочил, зашипев от боли - непоколебимая спина исчезла за Ёдзиной дверью, нисколько
не потеряв в своей материальности.
"Вот это да!" - подумал сообразительный Бомбеец и форсировал свои обычные утренние
процедуры, чтобы, не дай бог, не пропустить чего-нибудь интересного!
Кое-как натянув на себя шорты, Оми ворвался в комнату Сибиряка.
Впопыхах не заметив небрежно брошенных у порога бутсов, парень запнулся босой ногой
об это препятствие и, издав крик подстреленной птицы, рухнул на кровать, подмяв под себя
хозяина комнаты. Мирно спящий Хидака, грубо вырванный из объятий Морфея, молча
взвился на кровати, вслепую отбиваясь подушкой.
На кровати завязалась борьба за подушку, которую никто из бисененов не хотел отдавать.
Наконец Кен все же открыл глаза и узнал Бомбейца.
- Оми! - возмущенно начал он.
- Тсс! - зашикал Бомбеец. - Вставай, а то пропустишь все самое интересное!
- Что случилось? - заинтригованный Кен со скоростью натянул штаны и футболку.
- Фудзимия понес Кудо кофе в постель! - зашептал Оми.
Кен с размаху сел на только что заправленное покрывало.
- Я сам видел! Так что вставай, и выходим... Осторожненько так... Тихонечко... Бутсы
обходи, аккуратнее...
С успехом преодолев все препятствия, парни приоткрыли дверь и затаились, в ожидании
сенсации.
***
Айе не спалось. Подслушанный разговор каплями расплавленного свинца жег душу.
Еще бы понять, что было более уязвлено - самолюбие или ... чувства?
Анализируя эти самые чувства, Фудзимия и провалялся без сна до утра, а потом принял
осознанное решение - попытаться завоевать предмет своей страсти. До последнего
времени для него было странным даже просто принять существование этой самой страсти,
признаться себе в ней и с ней примириться. Теперь же, почувствовав, что гордость тает
под напором проснувшегося чувства, Абиссинец решился дать ему (чувству) шанс.
Айя всегда поднимался с кровати раньше остальных, просто потому, что ранний подъем
входил в его мазохистскую систему наказания себя-нелюбимого.
Он прошел на кухню по тихому коридору, улыбаясь своим мыслям и робко
просыпающейся надежде, и приступил к приготовлению завтрака.
Убавив нагрев под кастрюлей с овсянкой и нарезав омлет пышными квадратиками,
Фудзимия перелил кофе в Ёдзину чашку и направился вверх по лестнице. Не вовремя
открывшаяся дверь в Омину комнату чуть не хлопнула его по лбу; машинально бросив в
нарисовавшуюся в проеме растерянную физиономию "Утречко!" Айя вильнул бедром
(руки были заняты подносом), толкая дверь Балинеза. Незапертая дверь открылась
беззвучно - видно, блондинистый прохиндей заботился о дверных петлях.
Айя зашел и остановился на пороге, залюбовавшись открывшейся картиной - Ёдзи спал
обнаженным, в позе морской звезды, заложив одну руку за голову. Другая рука
расслабленно подминала простынь. Одеяло сбилось в ком и покоилось в ногах.
Растрепанные волосы лезли в лицо, и Кудо машинально, даже не просыпаясь, время от
времени сдувал щекочущие прядки.
Абиссинец поставил поднос на подоконник и присел на краешек кровати.
Поддавшись искушению, он потянулся к волосам Балинеза и убрал лезущие ему в лицо
прядки, нежно коснулся шеи, и наклонился, не в силах удерживать себя от поцелуя.
Балинез открыл глаза и тут же получил нечто вроде удара электрошокером в мозг, опознав
склонившееся над ним лицо.
Ёдзи сглотнул и сделал попытку выползти из-под наклонившегося над ним Айи.
Тот вздохнул и поднялся на ноги.
- Айя? - зачем-то уточнил Балинез.
- Хн.
- Доброе утро, Айя! - жизнерадостно попытался улыбнуться Кудо. - А что ты здесь
делаешь?
Не то, чтобы Фудзимия никогда не заходил в комнату Ёдзи - напротив, очень даже часто
заходил, особенно, когда надо было добудиться штатного плейбоя и направить его на
трудовые подвиги, просто сегодня Айя был какой-то странный, не орал благим матом
"Шине, Кудо!", не обливал из кувшина ледяной водой и даже не включал на полную
громкость сигнал будильника. Он просто стоял и смотрел на просыпающегося соратника, и в уголках его губ зрела легкая улыбка, от которой Ёдзи кинуло в жар, особенно когда он понял, что лежит перед командиром совершенно голый. Балинез встрепенулся и натянул на себя одеяло.
Что такое? Ему показалось, или действительно в аметистовых глазах мелькнуло
разочарование?
- Я пришел извиниться за вчерашнее, - неторопливо произнес этот неправильный Абиссинец.
- За твой испорченный костюм, - пояснил он, не увидев в обалдевших от всего этого глазах
ни капли понимания. - Я хотел бы купить тебе такой же, взамен! Так что мы можем
съездить в магазин, как только ты пожелаешь.
И замолчал, уставившись непонятным взглядом Балинезу в переносицу.
- Ссспасибо... - промямлил тот.
- Вставай, - наконец произнес долгожданное слово командир, и Ёдзи уже хотел было
вздохнуть с облегчением, но последовавшая затем фраза надежно выбила почву у него
из-под ног. - Я принес кофе, чтобы тебе было легче проснуться, - он указал на подоконник,
откуда действительно истекал волшебный будоражащий аромат. - Пей и спускайся вниз, завтрак стынет.
С тем он и ушел, оставив обалдевшего Балинеза ломать голову в поисках разгадки нынешней эскапады.
По дороге Айя в задумчивости чуть не сшиб Оми и Кена, не обратив внимания на то, какими взглядами проводила его эта пара. Уже дойдя до лестницы он остановился и, обернувшись к окаменевшей группе, скомандовал:
- Завтракать! Мухой!
Не став наблюдать за воздействием собственного голоса на неокрепшую психику членов команды, Айя прошел на кухню и сел, подперев кулаком щеку и обозревая окружающую действительность. Действительность двоилась и шла палевой дымкой. Действительность имела кожу золотистого цвета и глаза оттенка тополиных листьев. И Абиссинец ничего не имел против такой действительности.
***
Три ошарашенных Охотника Света пожирали глазами своего лидера, вначале
исподволь, а затем, убедившись в отсутствии реакции, и впрямую, не стесняясь. Тот
ничего не замечал, сидел, уставившись куда-то внутрь себя, и светло улыбаясь
своим мыслям.
Но завтрак был вкусным, тарелки вскоре очистились, и Фудзимия очнулся от
ступора.
- Я пошел... мне надо по делам, - неопределенно сказал он со свойственным ему
лаконизмом. - Оми - за старшего. Открывайте магазин. Да, посуда тоже на вас.
И ушел, окатив Ёдзи напоследок внимательным взглядом аметистовых глаз.
- Что это было? - вопросил Кудо, машинально выбивая из пачки сигарету и также
машинально прикуривая.
- Ну, по крайней мере, завтрак был отменный, - констатировал Кен, утаскивая с
блюда последний бутерброд и тоскливо поглядывая на опустевшую тарелку с
омлетом. Немного подумав, Сибиряк все же решился и зачерпнул половником
овсянки, проигнорированной вначале трапезы. - А ничего, вкусно даже! - похвалил
он, попробовав мутноватую массу.
- Кен-кун, ты можешь думать о чем-нибудь, кроме еды! - упрекнул его Оми.
- Когда я ем - я глух и нем! - наставительно произнес Хидака, подчищая остатки
каши. - Ёдзи, ты обнаглел? Не кури, Айя рассвирипеет!
Кудо с отрешенным видом только отмахнулся.
- Итак, что мы имеем? - проговорил он, прикрыв глаза.
- Неадекватного коллегу, Холмс! - язвительно откликнулся Кен.
- Нееет, Ватсон! - погрозил пальцем Кудо. - Наоборот, вполне адекватного!
- То есть, если бы это не был Айя, - вздохнул Оми.
- Не сбивайте меня с мысли, дилетанты! - гордо заявил Кудо. - Во-первых, Айя
свирепо кидается на девушек, с которыми у меня намечается... что-то намечается.
Во-вторых...
- Во-вторых, уничтожил твою самую сексуальную шмотку! - продолжил Оми.
- В-третьих, принес тебе кофе в постель! Кстати, вкусно было?
- Откуда ты знаешь про кофе? - ошеломленно спросил Ёдзи.
- В-четвертых, приготовил завтрак! - подхватил Кен, не торопясь просвещать
товарища по поводу собственной информированности о перипетиях его личной
жизни.
- В-пятых, не прибил никого в процессе побудки! - Оми откровенно веселился. -
Мне лично такая модификация Абиссинца нравится больше!
- Итак, коллеги? - Ёдзи обвел присутствующих азартно заблестевшими глазами. -
Что скажете?
- Его подменили, - вынес вердикт Хидака.
- Нет, в нем сидит инопланетянин. - заявил Оми, - Сидит и дергает за ниточки, как
марионетку.
- Марионетку? Точно! Это Шульдих! - Ёдзи от избытка чувств выронил окурок. -
Наверняка это он управляет нашим Абиссинцем! Так, глаз с него не спускать!
Дежурство распределим между нами. Комнаты на ночь запирать! Оми, придумаешь
систему сигналов, чтобы он не шлялся ночью по коридору не замеченным. На
сегодня все, принимаемся за работу. И да, учитывая Шульдиха, нельзя, чтобы он
узнал, что мы его раскусили!
***
Тем временем Фудзимия в легкой растерянности стоял на пороге магазина одежды и
все не решался в него зайти. По мере приближения к цели его решимость таяла
пропорционально расстоянию, а ведь он всего-навсего хотел купить себе новой
одежды, такой, чтобы выглядеть привлекательно для Балинеза. Теперь же, находясь
в этом храме шопинга и молельне растрат и искушений, ему все меньше и меньше
хотелось окунаться в его болезненную атмосферу.
- Фудзимия, ты ли это? - неожиданный хлопок по плечу лишил Абиссинца
последних остатков самообладания. Он устремил на говорившего совершенно дикий
взгляд.
- Шульдих?!
Телепат довольно осклабился. Смятение в голове Вайссовского лидера читалось им
легко, так легко, что он невольно усомнился, а Фудзимия ли это вообще.
- Не делай такое лицо, Айя! Я могу помочь!
- Какая тебе выгода? - осведомился Фудзимия.
- Да так, ничего серьезного! Скучно мне, понимаешь, а для моего деятельного ума
скука - подобие смерти! Брэд уехал, делать решительно нечего, давай прошвырнемся
по магазинам вместе, я чего-нибудь присоветую...
Телепат был убедителен, и Абессинец, пожав плечами, последовал за ним.
Проведя в беготне по бутикам следующую пару часов, Фудзимия уже не мог
представить, что есть люди, считающие шопинг развлечением. По всему выходило,
что это тяжелый изнурительный труд, сродни каменоломне или угольным копям.
- Что увял? - усмехнулся Шульдих. - Ладно, вижу, что ты уже готов, так что зайдем
в последний отдел - и на этом все!
Абиссинец благодарно вздохнул и сунулся вслед за рыжим в этот самый последний
отдел.
- Что предпочитаешь? - вкрадчивый голос, прозвучавший непосредственно в мозгу,
заставил Айю поднять глаза на витрину и полностью потерять присутствие духа.
В витрине висели, лежали и всяко-разно колыхались предметы мужского белья
вопиюще-вульгарного вида. - Ну Фудзимия, не корчи такую кислую мину, сознайся,
тебе наверняка понравились вооон те танго, черненькие, с нарисованным красным
перчиком впереди. Одобряю! Они очень даже вполне!
Шульдих откровенно ржал, уставившись на Абиссинца, тщетно пытающегося
бороться с нервным тиком. Глаз дергался, не подчиняясь никаким волевым
усилиям.
- Ну не надо так реагировать! - пожал плечами телепат, фыркнув в последний раз. -
Я тебя уверяю, ему - понравится.
- Шульдих, я тебя когда-нибудь прикончу, - устало вздохнул Айя. - Ну хорошо,
только я к этой гадости и пальцем не притронусь! Выбирай, я оплачу.
- Как это - не притронешься? - возмутился Шульдих. - Я тут, понимаешь, стараюсь,
прыгаю вокруг него мелким бесом, а он решил мои старания пустить коту под
хвост!
Девушка, стоящая за прилавком, с интересом прислушивалась к этой беседе.
- Извините, что позволяю себе влезть в ваш разговор, - скромно сказала она, - но
ваш приятель прав. Тут можно подобрать некоторые вещи - совсем немного, но они
есть - которые очень выгодно подчеркнут вашу сексуальность. Я хочу предложить
вам вот эти более сдержанные танго, стринги вам вряд ли понравятся, а вот джоки, я
думаю, подойдут. Конечно, несколько маек разного фасона, без вызывающих
цветных принтов - однотонные....
Говоря все это, она кидала на прилавок все новые и новые вещи.
"Шульдих, - умоляюще позвал Абиссинец, - бери что-нибудь и пойдем!"
Телепат, ехидно поглядывая на заклятого друга, отобрал несколько вещей,
расплатился и, поглядывая на одеревеневшего Фудзимию, многозначительно
улыбнулся, кивая хорошенькой продавщице.
- Да, он такой милашка! - шепнула ему девушка.
Расстались они, вполне довольные друг другом.
- Зачем ты меня обсуждал?! - шипел разъяренный Фудзимия и куксился всю дорогу
до "Конеко".
Шульдих отшучивался, и в конце пути несколько раз ухитрился дружески потрепать
Абиссинца по плечу и дважды пожать ему руку.
Так что к тому моменту, как кабриолет Шульдиха подрулил к дверям цветочного
магазина, настроение Абиссинца выровнялось и поднялось до отметки "Все так
замечательно, что я даже не буду портить жизнь другим людям".
Выбираясь из низкого сиденья щегольского авто, Фудзимия, неожиданно для себя
не только пожал протянутую ему узкую длинную ладонь, но и дал обещание
позванивать при случае, а также пообещал испытать на Кудо влияние новых
покупок, всех вместе и каждой в отдельности.
***
Распрощавшись с телепатом, Айя зашел в "Конеко", погруженный в свои мысли до
такой степени, что даже не заметил трех пар глаз, с суеверным ужасом наблюдавших за
его эффектным прибытием.
- Значит, все же Шульдих, - траурным голосом проговорил Ёдзи, подпиравший стенку в
компании двух бессменных друзей. - А я-то размечтался...
- Мы не можем дать Абиссинца в обиду Шварцам, - веско заявил Хидака.
- Почему это? - вдруг возмутился Оми. - А мне Айя - кун нравится именно в таком
своем состоянии, и не хочу я возвращать того - прежнего!
- Да, - протянул Балинез, - дилемма!
- У него должен быть выбор! - внушительно сказал Кен. - Иначе как-то некрасиво
получается!
- В человеке все должно быть прекрасно, а Айя стал гармоничной личностью только с
Шульдихом в голове! - с горячностью возразил Оми.
- Я, пожалуй, поддержу Сибиряка, - решил Кудо, - хотя мне, по многим причинам, этого
не хочется. А все же Абиссинец не заслуживает такого к себе отношения.
- Какого это - "такого"? - Оми насупился.
- Предательского! - отбрил гордый собственным великодушием Балинез. И тут же
горько вздохнул.
- Что, Ёдзи - кун, а тебе ведь тоже нравится Айя - теперешний? - проницательно
ухмыльнулся Оми.
- Мгм! То есть, я хотел сказать... Ну, нравится, но ведь это Шульдих развлекается. А
сам Фудзимия совсем другой - злобный и неприятный в общении тип.
В это самое время "злобный тип" любовно распределял по полкам приобретенную
одежду. Свёрток из "последнего отдела" он долго гипнотизировал задумчивым
взглядом, но распаковывать не стал - так и засунул в самый дальний угол. Потом,
несколько смутившись, переложил его поближе и быстро закрыл дверку шкафа, словно
испугавшись, что сверток вдруг оживет, выползет и укусит его за руку.
Один пакетик он все же достал, и, усмехнувшись чему-то, вынул оттуда передник в
сине-бело-голубую клетку. Низ передника украшала кокетливая оборка.
Сосредоточенно покусывая губу, Айя надел эту деталь туалета образцовой домохозяйки
и спустился на кухню - готовить ужин.
Кен ступил на кухню и застыл, как вкопанный. Оми с разбегу налетел на него, зашипел
было от боли в ушибленной коленке, выпрямился, бросив мимолетный взгляд на
хлопотавшего за столом Фудзимию - и застыл рядом.
- Что, руки не помыли - за стол не пускают? - прозвучал сзади насмешливый голос.
Парни синхронно обернулись на подошедшего Кудо.
- Ээээ, Балинез, не знаю, как сказать... Хотя ладно, сам погляди!
Оми посторонился и пропустил Ёдзи вперед.
Балинез с кошачьей грацией скользнул внутрь помещения. Закаленный последней
неделей жизни бок о бок с неправильным командиром, Ёдзи только ухмыльнулся, увидев
на Абиссинце кокетливый фартучек.
- Айя, а тебе идет! - весело заявил он, усаживаясь за стол.
Фудзимия и бровью не повел в ответ на сомнительный комплимент. Вместо этого он
привычно нахмурился и скомандовал:
- Все за стол, быстро! Если я взялся кормить вас, это не значит, что я собираюсь
строить тут из себя заботливую мамашу! А будете нарушать дисциплину - назначу
дежурство по магазину с пяти утра. Все поняли?
- Слава богу! - прошептал Кен. - А то я уже начал беспокоиться.
- Разговорчики! - нахмурился Фудзимия. - Вот очистите тарелки - и можете потом
трепаться, сколько влезет!
Тарелки опустели быстро - все же Абиссинец явно похоронил в себе кулинарный талант.
- Спасибо, Айя, - Кудо потянулся и с подвыванием зевнул. - Пойду-ка я спать, пожалуй!
- Неужели? - саркастически заметил Абиссинец. - Что, и по барам не прошвырнешься?
- Не-а, что-то спать охота! Так что спокойной ночи!
Вскоре после Кудо и Фудзимия удалился к себе.
- Что будем делать? - блестя глазами, сказал Оми. - Вроде, он снова похож на себя -
прежнего.
- Не факт, - возразил Хидака. - Сделаем, как договаривались - ты поставь везде
камеры, а я придумаю что-нибудь, чтобы он ночью нас врасплох не застал.
- Ага, только нужно свет погасить, чтобы он думал, что мы уже спим.
Первая часть ночи прошла в трудах и заботах. Камеры, строго говоря, Цукиено
поставил уже давно, просто он никому об этом не говорил, все равно до сих пор они не
были активированы. Так что Бомбейцу пришлось только включить их и проверить
настройку, выведя изображение на монитор в своей комнате.
А вот Хидаке пришлось потрудиться.
Самым сложным в его задании оказалось не производить шума.
Кен опутал весь коридор паутиной тонкой веревки, на которую подвесил металлические
предметы различной тяжести. Он закончил работу, весь мокрый от пота и
вывалявшийся в пыли, на дрожащих ногах проковылял к себе и рухнул на кровать, не
раздеваясь. Путь до ванны теперь был непреодолим - система веревочных петель
поймает злоумышленника, а подвешенные тут и там железяки своим шумом перебудят
всех в радиусе пары кварталов. Так что Кен решил не дергаться, а утром сбегать в
душ. Итак, уработавшись как шахтер, Сибиряк отключился до утра.
Измученный мыслительной деятельностью Кудо лежал без сна, и так и этак
рассматривая гипотезы о причинах странного поведения Абиссинца. Потихоньку мысли
его повернулись вспять, и вскоре Балинез поймал себя на том, что с удовольствием
вспоминает, как выглядел и что говорил Айя в последнее время. На Кудо вдруг
снизошло умиротворение; он лежал, мечтательно пялясь в потолок, и с нежностью
вспоминал то принесенную в постель чашку кофе, то давешний фартучек в клеточку, в
котором Фудзимия выглядел таким милым и домашним... Фантазии Балинеза вскоре
приняли совсем уж разнузданный характер - Айя в вышеупомянутом фартучке на голое
тело наклонялся над Кудо и страстно целовал его в губы, спускался по шее вниз, еще
ниже...
Ёдзи вздохнул, и решительно отмел прочь все свои скромные пожелания - не с его
везением мечтать о таком! Но зато можно спуститься на кухню и съесть что-нибудь
вкусненькое - вот это уже реально.
Балинез решительно вылез из кровати и шагнул за порог своей комнаты. В коридоре
было темно. Собственно, ночью в коридоре всегда темно, но Балинез, привыкший это
время суток встречать подшофе, сегодня, будучи трезвым, почувствовал темноту как
нечто давящее и враждебное.
Тем не менее он браво шагнул вперед и больно врезался во что-то коленом. Потерял
равновесие, замахал руками, невнятно ругаясь, и зацепил какие-то веревки, обрушившие
вокруг него (и на него) целую кучу каких-то шумно громыхающих предметов.
Что-то с силой шмякнуло его по лбу. Темный до сих пор мир расцвел разноцветными
пятнами. Балинез выругался и осел на пол.
Три двери синхронно скрипнули, открываясь. Вспыхнул свет. Коридор наполнился гулом
голосов.
- Ёдзи? - Балинез открыл глаза и улыбнулся - перед ним на коленях стоял
встревоженный Айя и поддерживал его за плечи. - Ёдзи, ты как?
- Нормально, - хрипло сказал Кудо и засмеялся. - Всё хорошо, Айя.
- Что это такое? - строго вопросил Абиссинец, окинув взглядом веревки, болтающиеся
под потолком как корни чудовищного растения в пещере гнома, и груду
металлического хлама, живописно усеявшего коридор. - Что все это значит?
Оми и Кен в ужасе переглянулись.
"Ребят надо спасать!" - решил Ёдзи, захрипел и красиво закатил глаза.
- Балинез! - затеребил его Фудзимия. - Черт! Да что с тобой, неужели сотрясение
мозга?! А с вами я утром разберусь! - пригрозил он, утаскивая Кудо в комнату.
- Кен, думаю, что лучше бы нам убрать все это, не дожидаясь утра, - меланхолично
сказал Цукиено.
- Полностью поддерживаю вас, коллега! - вежливо согласился Кен, надеясь, что
обуревавшие его эмоции не отразятся на лице.
***
Тем временем Абиссинец уложил "бездыханного" Кудо на кровать. Ёдзи сквозь ресницы
косился на командира, шалея от его вида - тревога застала Фудзимию в процессе
примерки новой одежды; он как раз дошел до того самого свертка, с эротичным бельем,
и сейчас на нем был черный просвечивающий топ в обтяжку, с вырезом под горло, и
черные же джоки, обнажающие ягодицы и украшенные изображением перчика-чили на
причинном месте. Смотрелся он в этом прикиде мега-соблазнительно, и Балинез, уже не
думая ни о чем постороннем, требовательно притянул его к себе, обрушивая рядом с
собой на кровать и наваливаясь сверху.
Айя пискнул что-то невразумительное, и тут же замолчал, жарко сопя в ухо Балинезу.
Такая покорность требовала достойной награды - и Кудо потянулся к шее Абиссинца,
прихватывая губами кожу, пока еще губами, пока еще осторожно, но уже заводясь
потихоньку, осязая под бледной кожей тот же жар, что бродил в нем самом.
Навалиться сверху, придавить, чтобы он почувствовал себя беспомощным, чтобы
расслабился наконец и перестал контролировать себя и всех вокруг! Слышишь, Айя, ты
слышишь - я все сделаю для тебя, и за тебя, ты только не протестуй, ты только
расслабься и разреши себе чувствовать, Айя...
Запах сводит с ума, терпкий запах здорового тела, мускуса, волос, запах желания и
страсти, от него подрагивает сердце и мурашки разбегаются между лопатками, а в паху
концентрируется жар, требующий жертвы.
Ёдзи, недостижимый, прекрасный, всеобщий любимец Ёдзи, Балинез, всегда падающий
на четыре лапы, солнечный Ёдзи, люблю тебя, вот я, перед тобой, под тобой,
присмиренный и доверчивый, не отталкивай меня, позволь любить тебя, Ёдзи...
Сплетаются друг с другом тела и языки, зубы кусают тело, оставляя метки, как на
надкушенном яблоке - плод греха!
Стон, всхлип, на пике - ему позволено звучать, сжать зубы, прикусить запястье,
насаживаясь на член до упора, только не кричать, тише, тише, боль пульсирует в унисон
с наслаждением, не понять только, чего больше - боли или кайфа. И пусть, да, до крови,
до фиолетовых кругов под веками, до дрожи в коленях - да, хочу, еще!!!
На плечо навалилось что-то тяжелое, мешающее повернуться на бок. Ёдзи разомкнул
веки и чмокнул это "что-то" в разлохмаченную макушку.
Абиссинец поднял голову, отчаянно зевая.
- Привет! - дружелюбно поздоровался Кудо, еще не зная, как теперь себя вести. Ну в
самом деле, не говорить же командиру - "Малышка. все было классно! Может,
оставишь телефончик?"
Вместо ответа Фудзимия навис над Ёдзи, пытаясь сфокусировать на нем
расползающийся взгляд, и припал к его губам.
- Ох, не могу, - простонал он, оторвавшись наконец от Кудо и откатываясь в сторону. -
Все тело болит! А еще я катастрофически не выспался!
- Аналогично! - поддержал его верный друг Балинез. - Тогда я предлагаю сегодня не
покидать этой кровати.
- Ты наконец рехнулся! - с удовольствием констатировал Абиссинец. - Я ж говорю - не
могу...
- Но хочешь, - полуутвердительно сказал Кудо.
- Хн!
- Расцениваю это как признание, - вздохнул Ёдзи. - Тогда мой долг - удовлетворить
ваши ...эээ.. запросы! А я еще могу...в отличие от некоторых!
- Ты - самоуверенный сукин сын! - сообщил Фудзимия и ухмыльнулся.
- Только...
- Только - что?
- Надень тот фартук, что был на тебе вчера...
- Может, я тебе еще и кофе в постель в таком виде должен приносить?
- Я б не отказался! - мечтательно протянул Балинез.
- И как тебя только девушки терпят! - притворно вздохнул Абиссинец, и ткнулся носом
Балинезу в подмышку, за что и был немедленно стиснут и обцелован.
- Все, - прошептал Абиссинец, раскрываясь под жаркими поцелуями, - объявляю
сегодняшний день - вчерашней ночью. Так что вставать с кровати сегодня
необязательно!
Конец
Автор: Рыжая Стервь
Фэндом: Белый крест
Персонажи: Ёдзи/Айя
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор
Размер: Мини, 14 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
По заявке №51-13 на "Постельке"Случилось страшное. Ая почувствовал, что хочет Ёдзи. Причем хочет везде, как только его увидит - в магазине, на кухне, на миссии. Пока Ае удается держать себя в руках. Но это точно ненадолго. Особенно трудно становится выдерживать, когда Ая видит Ёдзи с девушкой. И, кажется, Ая своим поведением стал пугать всех остальных Вайсс.
читать дальше
- Если ничего не покупаете, то убирайтесь! - грозный голос, больше напоминающий рычание, застал врасплох обжимающуюся парочку. Ёдзи напрасно счел раскидистый молодой банан подходящим укрытием — орлиный взор командира настиг его и там, и теперь этот самый взор с выражением «Шине, Твари Тьмы!» безжалостно сверлил хорошенький гладкий лобик Риёко-тян.
Немного подержав острие своего взгляда погруженным в мозг агонизирующей жертвы, Айя выдернул его, как стилет, и отправился по своим делам, как ни в чем не бывало.
Риёко обмякла у Кудо на руках; он мог бы поклясться, что все время, пока Фудзимия маячил на горизонте, бедняжка боялась дышать, и теперь пребывала в обмороке от недостатка кислорода.
- Пойдем-ка на воздух, милая! - Ёдзи оглянулся, и, не приметив поблизости штатного цербера, ака хладнокровную сволочь Абиссинца, вывел свою подружку из «Конеко».
Там он свернул за угол, справедливо рассудив, что глухая стена дома является достаточным укрытием от посторонних глаз, прислонил к стене жертву своего обаяния и, пользуясь благоприятным моментом, закурил.
- О, Ёдзи-кун, я так испугалась! - мурлыкнула «девушка после восемнадцати», судорожно вцепляясь в свободную руку плейбоя.
«Я тоже!» - подумал Балинез, внутренне вздрагивая от сосущей пустоты, образовавшейся под ложечкой при звуках ледяного голоса и не рассеявшейся до сих пор.
- Что ты, солнце, разве я дам тебя в обиду? - сказал он вслух и, в подтверждение своих слов обнял девушку, со вздохом отставив в сторону вооруженную сигаретой руку и прицелившись губами в очаровательный ротик.
«Нежно или властно?» - раздумывал плейбой, подбираясь к пухленьким губкам, пока его сомнения не разрешились сами собой — струя ледяной воды из поливочного шланга окатила воркующую парочку с ног до головы. Риёко взвизгнула и вывернулась из объятий Балинеза. Ледяная вода насквозь промочила ее тонкое платье, предательски выявив окружности сосков, розовеющие на белом фоне, мокрые волосы слиплись тонкими прядками, а гневный румянец, заливший щеки, только добавил девушке очарования. Впечатление портила потекшая тушь, выпавшая под глазами темными кругами.
- Ты похожа на панду! - автоматически брякнул Кудо, пожирая глазами открывшиеся ему сокровища.
- Пошляк! - взвизгнула Риёко и со всей дури треснула воздыхателя сумочкой, метя по голове.
- Риёко-сан! - возопил Ёдзи, держась одной рукой за стремительно вспухающее ухо, а другую простирая вслед убегающей возлюбленной.
- Айя, ты придурок! Совсем ебанулся?!! - взбешенный Балинез повернулся к Абиссинцу, невозмутимо прикручивающему вентиль на шланге.
- Упс! - размеренно произнес тот, - извини, Кудо, я слегка промахнулся!
Судя по тому, что с этой стороны дома поливать было решительно нечего, Фудзимия страдал либо вялотекущим астигматизмом, либо прогрессирующим склерозом.
Айя свернул шланг и исчез за углом, и Ёдзи едва не протер глаза, потому что ему почудилась поганенькая ехидная улыбочка, изгибающая губы командира.
***
Айя отнес шланг в подсобку и прислонился к двери, подперев ее собственным телом изнутри. Перед глазами стоял Кудо, Кудо со стянутым на затылке хвостиком, Кудо в штанах, вечно спадающих на худые бедра, Кудо в вытянутом уже, но таком любимом топе, открывающем при каждом движении впалый живот.
Прекрасное видение раздраженно глядело на Айю зелеными, необычного разреза, глазами и хотело дать ему в морду, а Айя хотел опуститься на колени, стянуть с бедренных косточек штаны, добираясь до влажного от жары члена, и взять его в рот, вначале бережно, почти молитвенно, лаская розовую головку, затем засасывая сильнее и сильнее, взять его глубоко, в самое горло, и сосать, пока из красивых насмешливых уст не раздастся стон или вскрик, пока руки, испещренные тонкими шрамами, оставленными проклятущей удавкой, не вопьются Айе в волосы.
Лицо Абиссинца исказилось, и он со всего маху приложился затылком об дверь, выбивая из своей головы дурь. С полок с грохотом посыпались ингредиенты для создания питательных смесей, инструменты и горшки.
- Айя, что случилось? - тут же донесся до него встревоженный крик, и в дверь с энтузиазмом замолотили.
- Все в порядке! - откликнулся он. - Ничего, я тут кое-что просыпал!
- Помощь не нужна?
- Да нет же, Кен, спасибо! Я сам!
Чертыхаясь вполголоса и поминая нехорошим словом дружелюбие Хидаки, Фудзимия принялся убирать хаос, который сам же и вызвал к жизни.
- Нет, вы представляете! - Ёдзи кипел от возмущения, - он окатил нас с Риёко из шланга! Ледяной водой!
- Интересно, где он взял ледяную воду в это время года? - задумчиво произнес Кен. - Сейчас вода, даже та, что в трубах, почти кипит.
- Должно быть, он очень долго ее сливал, - глубокомысленно заявил Оми - Специально, так сказать, готовился.
- Да, Ёдзи, чем-то ты насолил Абиссинцу. Подумай, может ты в чем-то провинился?
- Ага, тогда можно просто помириться, - воодушевленно поддержал Оми.
- Помириться? С Айей?!! - Ёдзи вскочил и взволнованно заходил по комнате. - Вы что оба, с дуба рухнули? Это также реально, как осушить одним глотком Токийский залив! Блин!Да что толку рассуждать, если я даже ума не приложу, чем мог так его разозлить!
- Ну, может, позавчера... - неуверенно предположил Оми.
- А что позавчера? - встрепенулся почуявший неладное Балинез.
- Ну, ты пришел за полночь. Айя вышел тебя встретить, расплатился с таксистом, а потом ему пришлось тащить тебя в комнату и укладывать спать.
- Ты откуда знаешь?
- Ну, знаю, и все, - смутился Цукиено. - Да по аське кое с кем переписывался, поэтому тоже не спал, вот и...
- Черт, а ведь и правда, он вполне мог затаить на меня злость, - рассудил Кудо. - Что делать-то? Завтра я снова хотел вечером сходить прошвырнуться...
- Не, Балинез, ты точно нарвешься когда-нибудь! - эмоционально заявил Хидака. - Я бы на твоем месте месяца на два затаился бы, если не больше!
- Два месяца? - ужаснулся Ёдзи. - Да у меня все атрофируется на хрен!
- Ну, тогда выбирай, что для тебя лучше — чтобы атрофировалось, или чтобы ампутировали! Катаной! - заржал бесчувственный к чужим страданиям Хидака.
- Черт! Ну не знаю!!! То есть, меня оба варианта как-то не устраивают! - раздраженно заявил Ёдзи. - Пожалуй, я все-таки рискну извиниться, а там будь что будет!
- Ты, самое главное, не волнуйся, Ёдзи-кун! Все же наш Абиссинец живой человек, неужели не поймет? - высказался Оми, пряча собственные сомнения где-то глубоко внутри.
"Ага, "живой человек!" твердил про себя Кудо, так и этак примеряя последний эпитет к невозмутимой физиономии лидера, на которой обычно можно было прочитать только одну эмоцию, выражавшуюся единственным словом "Сдохни".
Тем не менее, считая себя настоящим мужиком, Балинез бесстрашно постучал в дверь комнаты Фудзимии. "Досчитаю до десяти и уйду, если не откроет" - решил он, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
Он успел досчитать до восьми, когда звук шагов с той стороны двери отрезал путь к отступлению без ущерба для самолюбия.
- Привет! - жизнерадостно сказал Балинез, дружественно скалясь в тридцать два любовно отбеленных зуба в бесстрастное лицо, возникшее в дверном проеме.
- Виделись, - холодновато бросил Фудзимия.
- Айя, я... В общем, я хотел спросить, то есть, хотел поблагодарить тебя, ну, за позавчерашнее...
- А! - ответил Абиссинец. - Не стоит благодарности. Что-нибудь еще?
- Айя, ты за что-то на меня злишься? - с замиранием сердца спросил Ёдзи.
- С чего ты взял?
- Ну, у тебя выражение лица такое...
- Нормальное у меня выражение лица, Кудо. Такое же, как всегда, - снизошел Абиссинец. - У тебя всё?
- Ага.
Дверь аккуратно, без хлопка, закрылась, белым прямоугольником отсекая от Балинеза внешний раздражитель.
"Господи, нет, все взаправду в порядке? - Ёдзи недоуменно покрутил головой. - Одно из двух - или я крут, или Фудзимия не отморозок!"
С другой стороны двери хозяин комнаты закрыл глаза, во всех подробностях мысленно рисуя своего гостя. Балинез был похож на подрощенного щенка голден ретривера, такой же уморительно долговязый, золотистый и встрепанный, и его так же хотелось потрепать по голове, обнять и зарыться носом в пушистую макушку.
"Недостижимо! - слово упало как приговор. - Даже не мечтай!"
Воображение тут же подкинуло картинку, изображающую счастливого штатного плейбоя в компании парочки красоток "старше восемнадцати".
Фудзимия застонал сквозь зубы и строго-настрого запретил себе думать о Кудо Ёдзи, Балинезе.
***
Айя спустился в подвал, где располагалась маленькая комнатка, названная без затей "прачечной" вследствие присутствия там стиральной машины. Вышеупомянутый
автомат пришлось откапывать из-под вороха грязного белья, частично заполнившего "прачечную" по самый потолок. Шипя сквозь зубы неприличные
ругательства и прикидывая, на кого свалить работу по приведению этого участка "Конеко" в божеский вид, Фудзимия перекладывал в барабан из тазика свои вещи.
Внезапно его взгляд задержался на щегольских брюках из тонкой замши и такой же безрукавке. Вещи принадлежали Кудо и использовались им исключительно для
обольщения девочек, неоднократно вызывая зубовный скрежет у Абиссинца, бывшего свидетелем этих маневров.
Припомнив, как ослепительно - сексуально выглядел Балинез, одетый в тонкую замшу на голое тело, Абиссинец сглотнул. Некая мысль, пролетавшая в этот момент
мимо, коснулась его головы. Айя недобро ухмыльнулся и запихнул дорогущий прикид в стиральную машину, выставив режим стирки на 90 градусов и отжим на
1200 оборотов.
Машина взревела и скакнула вперед, протестуя против подобного варварства. Однако Фудзимия, увлеченный своей идеей, проигнорировал подобные намеки;
впрочем, такая судьба ждала любое мнение, не совпадающее с мнением самого Абиссинца.
С чувством выполненного долга Айя покинул прачечную и поднялся в магазин, как раз вовремя, чтобы попинать разнежившихся без хозяйского глаза флористов.
Оми, как всегда, уединился с ноутбуком, забравшись в щель между прилавком и полом; его пальцы порхали над клавишами, выстукивая что то забавное, судя по
усмешке, не покидавшей его милой мордочки.
Кен свернулся калачиком посреди палеты, уставленной кактусами, и сладко спал, посапывая с завидным удовольствием.
Ёдзи, как обычно, плавился среди восторженных взглядов посетительниц; его локоны, собранные в хвост, горели посреди толпы обожательниц неким
олимпийским факелом, голос обрел скрытую эротическую глубину, а взгляд мог, казалось, растопить любое, даже самое жестокое, сердце.
"Скряб-скряб!" - сказало что-то, находящееся с левой стороны груди твердокаменного Фудзимии, и возникшая в этом странном месте сверлящая боль
вдруг напрочь перекрыла дыхание.
Абиссинец громко прочистил горло, для того только, чтобы убедиться, что эта боль фантомна и не сможет помешать ему выполнять свои обязанности.
Звук его голоса произвел в "Конеко" небольшой переполох - Оми подскочил в своем убежище и треснулся затылком о прилавок, Кену, проснувшемуся среди
кактусов, потребовалось несколько мгновений. чтобы понять, что занесло его в эту пустыню, и только бесстрашный Балинез сделал вид, будто его вся эта суета не
касается никаким боком и продолжал общение с покупательницами.
- Ёдзи! - окликнул его Фудзимия. - Съезди к клиентам, развези заказы.
- Разве Кен с утра все не развез? - удивился Кудо, с досадой понимая, что и на этот раз чертов Абиссинец обрубит все его планы.
- Развез, да не все! Тут у меня еще пара заказов на икебану, - нетерпеливо заявил Айя.
- Ну собери, я отвезу! - отмахнулся Ёдзи, возвращаясь к приятному времяпрепровождению. Даже патентованный взгляд типа "Кудо, шине!" не помог -
после успешного визита в комнату к Айе Балинез уже ничего не боялся и ни на что не реагировал, поэтому Фудзимии пришлось направить свою энергию на создание
заказанных икебан.
***
Непринужденно болтавший Кудо через какое-то время с удивлением заметил, что шеренга цыпочек, столпившихся вокруг него, несколько поредела. Спустив черные
очки на кончик точеного носа, штатный плейбой увидел, что предательницы переселились к прилавку, за которым Абиссинец "вплетает цветочные стебли в
музыку слов". Движимый любопытством, Ёдзи последовал за ними, и почувствовал легкое потрясение.
Конечно, он не в первый раз видел, как работает Абиссинец. Нет, но он в первый раз обратил на это внимание, и оказался заворожен плавностью его движений. Каждый
жест был скуп, ничего кроме того, что требуется для работы, а все остальное - от лукавого, но как эротично Айя брал стебли - один за другим, как будто ласкал
каждый цветок кончиками своих пальцев, бережно и сильно, и выражение лица у него при этом было такое вдохновенное, как будто... Как будто кто-то нежно держит
его за яйца! - сформулировал Кудо и прыснул, вызвав у командира недоуменный взгляд. Но даже этот взгляд делал Абиссинца милым.
Милым?!! Еще вчера Ёдзи поднял бы на смех того, кто осмелился так отозваться о Фудзимии, но сегодня все перевернулось с ног на голову.
По давнишней привычке все анализировать, оставшейся еще от детективного своего прошлого, Балинез всерьез задался вопросом, что такого произошло, что изменило
его отношение к Фудзимии, и не смог внятно ответить. Что-то, что сблизило их двоих, сблизило незримо, подсознательно, что-то такое, о чем не подозреваешь,
покуда оно спеет где-то на задворках души, чтобы после показаться всему миру во всей своей красе.
Остаток дня Ёдзи проработал в настроении мечтательном и радужном.
Вечером у него была запланирована обычная "пробежка" по ночному Токио свозвращением под утро, и свое поэтическое расположение духа Кудо связал именно
с ней.
Так что его полный ярости вопль, неожиданно сотрясший вечером атмосферу "Конеко", заставил собравшихся за ужином Белых Охотников подскочить на месте.
Кен растерянно переглянулся с Оми и уже настроился было бежать, выяснять, что произошло, как виновник переполоха явился на кухню сам.
Ёдзи был одет в стринги "под леопарда", больше ничего, кроме очков и часов, не было на удалом плейбое. В руках он держал нечто коричневое и заскорузлое, и
размахивал этим чем-то на манер скаутского знамени.
Айя выгнул бровь; раньше одного этого жеста хватало, чтобы котята поджимали хвосты и расползались по укромным местам.
- Кто это сделал? - сдавленным от ярости голосом прошипел Ёдзи.
- Ты о чем? - бросил Фудзимия.
- Вот об этом! - Балинез в очередной раз потряс принесенными тряпками. - Кто постирал мой замшевый костюм?
- Ах вот ты о чем.. Ну - я! - спокойно сообщил Айя. - Можешь не благодарить.
Ёдзи задохнулся; онемев, он попытался выразить свои эмоции жестами, но потерпел позорную неудачу, запутавшись на третьей минуте отчаянной жестикуляции.
Наконец, он бросил бывший костюм под ноги Абиссинцу и кинулся к себе. Хлопок закрываемой двери возвестил о его нежелании общаться с жестоким светом.
- Чего он взбеленился? - пожал плечами Абиссинец, и следом за Кудо поднялся наверх.
- Ты видел? - Оми с почти суеверным ужасом толкнул Кена в бок. - Он улыбался, представляешь? Фудзимия - улыбался!
***
Абиссинец пытался читать. Раньше, как он помнил, он очень любил это занятие и дорожил им. Теперь же у него ничего не получалось. Не то, чтобы он забыл, как
пишутся буквы, и сюжет, не блиставший оригинальностью, все равно был интересен, но как-то так получалось, что Фудзимия в конце вечера оказывался на
той же самой странице, на которой был в начале. Какая-то магия, честное слово!
Мысли отсутствовали, вместо полезной информации в голове заезженной пластинкой прокручивался один и тот же образ - Балинез смеющийся, обитающий
среди девушек, как рыба в воде, помогающий выбрать цветок, с удовольствием говорящий комплименты, и Балинез сонный, заваливающийся утром на кухню, как
матрос после долгого плаванья, на широко расставленных ногах, зевающий и потягивающийся так, что майка подскакивала до самых сосков, открывая твердые
коричневые горошины, от вида которых у Айи садился голос.
Наконец, наскучив бороться с непобедимым роком, решившим, кажется, заставить Айю разучиться читать, Фудзимия вздохнул и захлопнул книгу.
В горле пересохло, и Айя, понадеявшись, что все уже спят, отправился на кухню.
Профессионально бесшумная походка позволила ему подойти вплотную к двери, прежде, чем он понял, что все его товарищи собрались там. Несколько услышанных
слов окончательно отбили у него охоту афишировать свое присутствие.
- Нет, я не понимаю, что с ним творится! - вполголоса бушевал Балинез.
- Да что там может твориться? Он всегда такой! - бурчал Хидака.
- Нет, что-то случилось. Я чувствую, что наш Абиссинец как-то изменился! - доказывал Ёджи.
- Я согласен с Ёдзи - куном, - вдруг твердо произнес Оми. - Что-то поменялось, Кен-кун, это правда.
- Ты тоже чувствуешь, да, Оми? - с надеждой спросил Кудо. - Значит, я в своем уме?
- Мы все здесь чокнутые, и ты ничем не лучше! - заявил Сибиряк.
- И все же... давайте разберемся, парни! Он делает все, чтобы отпугнуть от меня девушек, с которыми я мог бы замутить... А вчера постирал мой костюм, я уверен,
он специально его испортил, потому что в нем я был вообще неотразим! Что это доказывает? Думайте, ребята, думайте!
- Что он хладнокровная сволочь, вот что это доказывает, - упрямо сказал Кен.
- Ну, это само собой, но ведь есть что-то еще!
Айя вздрогнул. Первым побуждением было зайти на кухню и полюбоваться на смятение в рядах противника; он благополучно это побуждение задавил в зародыше.
"Сейчас важнее разведданные" - решил Абиссинец в лучших традициях Крашерс и продолжал слушать.
- Такое ощущение, что Айя ревнует, - задумчиво проронил Бомбеец. - Ну, если бы это был не Айя, конечно...
- Да, - проговорил Кудо, - в случае с Айей подозревать ревность, по меньшей мере, глупо. И вообще, с чего ему меня ревновать?
- А вдруг он в тебя влюблен? - оживился Оми.
- Три раза "Ха-Ха"! - прокомментировал Кен. - Не верю!
- Нет, ну правда! - загоревшийся взгляд бисенена твердо указывал на то, что малец вступил на путь запретной любви. - Представь это, и тогда все его поступки
становятся вполне логичными!
- Не, если бы он влюбился, он готовил бы мне завтрак, - размечтался Балинез, - а не портил бы мою одежду...
- А что, он тебе нравится? Ну признайся! - подмигнул Кен.
Айя затаил дыхание.
- Ну, он красивый, - стал неуверенно перечислять Кудо. - Опять же, готовит хорошо! Хозяйственный!
- Ты его, как девчонку, характеризуешь! - заржал Кен.
- Да ну, - смутился Балинез. - Ну не знаю я, и вообще, я больше по девушкам как-то привык!
Фудзимия, вне себя от ярости, прервал сеанс психоанализа среди подчиненных и на цыпочках вернулся к себе.
Злость бурлила и искала выхода, а выхода не было. Боль в левой стороне груди
грызла и не давала покоя.
Айя рухнул на кровать лицом вниз, саданув кулаком в промявшийся с готовностью матрас, и зарыдал, беззвучно и без слез, кривя лицо и кусая подушку.
***
Оми проснулся, разбуженный запахами еды, доносившимися из кухни и приятно
ласкавшими оголодавший за ночь растущий организм. Весь в предвкушении праздника,
парень высунулся за дверь и чуть было не напоролся на Айю, шествующего по коридору с
подносом. Фудзимия при виде Бомбейца проронил что-то вроде "Утречка!" и проплыл
дальше, отмечая свой маршрут ароматом свежесваренного кофе.
Оми протер глаза и недоуменно уставился в спину Фудзимии, исчезающую в дверном
проеме. Проем принадлежал Балинезу. Цукиено не глядя ущипнул себя за голый живот и
подскочил, зашипев от боли - непоколебимая спина исчезла за Ёдзиной дверью, нисколько
не потеряв в своей материальности.
"Вот это да!" - подумал сообразительный Бомбеец и форсировал свои обычные утренние
процедуры, чтобы, не дай бог, не пропустить чего-нибудь интересного!
Кое-как натянув на себя шорты, Оми ворвался в комнату Сибиряка.
Впопыхах не заметив небрежно брошенных у порога бутсов, парень запнулся босой ногой
об это препятствие и, издав крик подстреленной птицы, рухнул на кровать, подмяв под себя
хозяина комнаты. Мирно спящий Хидака, грубо вырванный из объятий Морфея, молча
взвился на кровати, вслепую отбиваясь подушкой.
На кровати завязалась борьба за подушку, которую никто из бисененов не хотел отдавать.
Наконец Кен все же открыл глаза и узнал Бомбейца.
- Оми! - возмущенно начал он.
- Тсс! - зашикал Бомбеец. - Вставай, а то пропустишь все самое интересное!
- Что случилось? - заинтригованный Кен со скоростью натянул штаны и футболку.
- Фудзимия понес Кудо кофе в постель! - зашептал Оми.
Кен с размаху сел на только что заправленное покрывало.
- Я сам видел! Так что вставай, и выходим... Осторожненько так... Тихонечко... Бутсы
обходи, аккуратнее...
С успехом преодолев все препятствия, парни приоткрыли дверь и затаились, в ожидании
сенсации.
***
Айе не спалось. Подслушанный разговор каплями расплавленного свинца жег душу.
Еще бы понять, что было более уязвлено - самолюбие или ... чувства?
Анализируя эти самые чувства, Фудзимия и провалялся без сна до утра, а потом принял
осознанное решение - попытаться завоевать предмет своей страсти. До последнего
времени для него было странным даже просто принять существование этой самой страсти,
признаться себе в ней и с ней примириться. Теперь же, почувствовав, что гордость тает
под напором проснувшегося чувства, Абиссинец решился дать ему (чувству) шанс.
Айя всегда поднимался с кровати раньше остальных, просто потому, что ранний подъем
входил в его мазохистскую систему наказания себя-нелюбимого.
Он прошел на кухню по тихому коридору, улыбаясь своим мыслям и робко
просыпающейся надежде, и приступил к приготовлению завтрака.
Убавив нагрев под кастрюлей с овсянкой и нарезав омлет пышными квадратиками,
Фудзимия перелил кофе в Ёдзину чашку и направился вверх по лестнице. Не вовремя
открывшаяся дверь в Омину комнату чуть не хлопнула его по лбу; машинально бросив в
нарисовавшуюся в проеме растерянную физиономию "Утречко!" Айя вильнул бедром
(руки были заняты подносом), толкая дверь Балинеза. Незапертая дверь открылась
беззвучно - видно, блондинистый прохиндей заботился о дверных петлях.
Айя зашел и остановился на пороге, залюбовавшись открывшейся картиной - Ёдзи спал
обнаженным, в позе морской звезды, заложив одну руку за голову. Другая рука
расслабленно подминала простынь. Одеяло сбилось в ком и покоилось в ногах.
Растрепанные волосы лезли в лицо, и Кудо машинально, даже не просыпаясь, время от
времени сдувал щекочущие прядки.
Абиссинец поставил поднос на подоконник и присел на краешек кровати.
Поддавшись искушению, он потянулся к волосам Балинеза и убрал лезущие ему в лицо
прядки, нежно коснулся шеи, и наклонился, не в силах удерживать себя от поцелуя.
Балинез открыл глаза и тут же получил нечто вроде удара электрошокером в мозг, опознав
склонившееся над ним лицо.
Ёдзи сглотнул и сделал попытку выползти из-под наклонившегося над ним Айи.
Тот вздохнул и поднялся на ноги.
- Айя? - зачем-то уточнил Балинез.
- Хн.
- Доброе утро, Айя! - жизнерадостно попытался улыбнуться Кудо. - А что ты здесь
делаешь?
Не то, чтобы Фудзимия никогда не заходил в комнату Ёдзи - напротив, очень даже часто
заходил, особенно, когда надо было добудиться штатного плейбоя и направить его на
трудовые подвиги, просто сегодня Айя был какой-то странный, не орал благим матом
"Шине, Кудо!", не обливал из кувшина ледяной водой и даже не включал на полную
громкость сигнал будильника. Он просто стоял и смотрел на просыпающегося соратника, и в уголках его губ зрела легкая улыбка, от которой Ёдзи кинуло в жар, особенно когда он понял, что лежит перед командиром совершенно голый. Балинез встрепенулся и натянул на себя одеяло.
Что такое? Ему показалось, или действительно в аметистовых глазах мелькнуло
разочарование?
- Я пришел извиниться за вчерашнее, - неторопливо произнес этот неправильный Абиссинец.
- За твой испорченный костюм, - пояснил он, не увидев в обалдевших от всего этого глазах
ни капли понимания. - Я хотел бы купить тебе такой же, взамен! Так что мы можем
съездить в магазин, как только ты пожелаешь.
И замолчал, уставившись непонятным взглядом Балинезу в переносицу.
- Ссспасибо... - промямлил тот.
- Вставай, - наконец произнес долгожданное слово командир, и Ёдзи уже хотел было
вздохнуть с облегчением, но последовавшая затем фраза надежно выбила почву у него
из-под ног. - Я принес кофе, чтобы тебе было легче проснуться, - он указал на подоконник,
откуда действительно истекал волшебный будоражащий аромат. - Пей и спускайся вниз, завтрак стынет.
С тем он и ушел, оставив обалдевшего Балинеза ломать голову в поисках разгадки нынешней эскапады.
По дороге Айя в задумчивости чуть не сшиб Оми и Кена, не обратив внимания на то, какими взглядами проводила его эта пара. Уже дойдя до лестницы он остановился и, обернувшись к окаменевшей группе, скомандовал:
- Завтракать! Мухой!
Не став наблюдать за воздействием собственного голоса на неокрепшую психику членов команды, Айя прошел на кухню и сел, подперев кулаком щеку и обозревая окружающую действительность. Действительность двоилась и шла палевой дымкой. Действительность имела кожу золотистого цвета и глаза оттенка тополиных листьев. И Абиссинец ничего не имел против такой действительности.
***
Три ошарашенных Охотника Света пожирали глазами своего лидера, вначале
исподволь, а затем, убедившись в отсутствии реакции, и впрямую, не стесняясь. Тот
ничего не замечал, сидел, уставившись куда-то внутрь себя, и светло улыбаясь
своим мыслям.
Но завтрак был вкусным, тарелки вскоре очистились, и Фудзимия очнулся от
ступора.
- Я пошел... мне надо по делам, - неопределенно сказал он со свойственным ему
лаконизмом. - Оми - за старшего. Открывайте магазин. Да, посуда тоже на вас.
И ушел, окатив Ёдзи напоследок внимательным взглядом аметистовых глаз.
- Что это было? - вопросил Кудо, машинально выбивая из пачки сигарету и также
машинально прикуривая.
- Ну, по крайней мере, завтрак был отменный, - констатировал Кен, утаскивая с
блюда последний бутерброд и тоскливо поглядывая на опустевшую тарелку с
омлетом. Немного подумав, Сибиряк все же решился и зачерпнул половником
овсянки, проигнорированной вначале трапезы. - А ничего, вкусно даже! - похвалил
он, попробовав мутноватую массу.
- Кен-кун, ты можешь думать о чем-нибудь, кроме еды! - упрекнул его Оми.
- Когда я ем - я глух и нем! - наставительно произнес Хидака, подчищая остатки
каши. - Ёдзи, ты обнаглел? Не кури, Айя рассвирипеет!
Кудо с отрешенным видом только отмахнулся.
- Итак, что мы имеем? - проговорил он, прикрыв глаза.
- Неадекватного коллегу, Холмс! - язвительно откликнулся Кен.
- Нееет, Ватсон! - погрозил пальцем Кудо. - Наоборот, вполне адекватного!
- То есть, если бы это не был Айя, - вздохнул Оми.
- Не сбивайте меня с мысли, дилетанты! - гордо заявил Кудо. - Во-первых, Айя
свирепо кидается на девушек, с которыми у меня намечается... что-то намечается.
Во-вторых...
- Во-вторых, уничтожил твою самую сексуальную шмотку! - продолжил Оми.
- В-третьих, принес тебе кофе в постель! Кстати, вкусно было?
- Откуда ты знаешь про кофе? - ошеломленно спросил Ёдзи.
- В-четвертых, приготовил завтрак! - подхватил Кен, не торопясь просвещать
товарища по поводу собственной информированности о перипетиях его личной
жизни.
- В-пятых, не прибил никого в процессе побудки! - Оми откровенно веселился. -
Мне лично такая модификация Абиссинца нравится больше!
- Итак, коллеги? - Ёдзи обвел присутствующих азартно заблестевшими глазами. -
Что скажете?
- Его подменили, - вынес вердикт Хидака.
- Нет, в нем сидит инопланетянин. - заявил Оми, - Сидит и дергает за ниточки, как
марионетку.
- Марионетку? Точно! Это Шульдих! - Ёдзи от избытка чувств выронил окурок. -
Наверняка это он управляет нашим Абиссинцем! Так, глаз с него не спускать!
Дежурство распределим между нами. Комнаты на ночь запирать! Оми, придумаешь
систему сигналов, чтобы он не шлялся ночью по коридору не замеченным. На
сегодня все, принимаемся за работу. И да, учитывая Шульдиха, нельзя, чтобы он
узнал, что мы его раскусили!
***
Тем временем Фудзимия в легкой растерянности стоял на пороге магазина одежды и
все не решался в него зайти. По мере приближения к цели его решимость таяла
пропорционально расстоянию, а ведь он всего-навсего хотел купить себе новой
одежды, такой, чтобы выглядеть привлекательно для Балинеза. Теперь же, находясь
в этом храме шопинга и молельне растрат и искушений, ему все меньше и меньше
хотелось окунаться в его болезненную атмосферу.
- Фудзимия, ты ли это? - неожиданный хлопок по плечу лишил Абиссинца
последних остатков самообладания. Он устремил на говорившего совершенно дикий
взгляд.
- Шульдих?!
Телепат довольно осклабился. Смятение в голове Вайссовского лидера читалось им
легко, так легко, что он невольно усомнился, а Фудзимия ли это вообще.
- Не делай такое лицо, Айя! Я могу помочь!
- Какая тебе выгода? - осведомился Фудзимия.
- Да так, ничего серьезного! Скучно мне, понимаешь, а для моего деятельного ума
скука - подобие смерти! Брэд уехал, делать решительно нечего, давай прошвырнемся
по магазинам вместе, я чего-нибудь присоветую...
Телепат был убедителен, и Абессинец, пожав плечами, последовал за ним.
Проведя в беготне по бутикам следующую пару часов, Фудзимия уже не мог
представить, что есть люди, считающие шопинг развлечением. По всему выходило,
что это тяжелый изнурительный труд, сродни каменоломне или угольным копям.
- Что увял? - усмехнулся Шульдих. - Ладно, вижу, что ты уже готов, так что зайдем
в последний отдел - и на этом все!
Абиссинец благодарно вздохнул и сунулся вслед за рыжим в этот самый последний
отдел.
- Что предпочитаешь? - вкрадчивый голос, прозвучавший непосредственно в мозгу,
заставил Айю поднять глаза на витрину и полностью потерять присутствие духа.
В витрине висели, лежали и всяко-разно колыхались предметы мужского белья
вопиюще-вульгарного вида. - Ну Фудзимия, не корчи такую кислую мину, сознайся,
тебе наверняка понравились вооон те танго, черненькие, с нарисованным красным
перчиком впереди. Одобряю! Они очень даже вполне!
Шульдих откровенно ржал, уставившись на Абиссинца, тщетно пытающегося
бороться с нервным тиком. Глаз дергался, не подчиняясь никаким волевым
усилиям.
- Ну не надо так реагировать! - пожал плечами телепат, фыркнув в последний раз. -
Я тебя уверяю, ему - понравится.
- Шульдих, я тебя когда-нибудь прикончу, - устало вздохнул Айя. - Ну хорошо,
только я к этой гадости и пальцем не притронусь! Выбирай, я оплачу.
- Как это - не притронешься? - возмутился Шульдих. - Я тут, понимаешь, стараюсь,
прыгаю вокруг него мелким бесом, а он решил мои старания пустить коту под
хвост!
Девушка, стоящая за прилавком, с интересом прислушивалась к этой беседе.
- Извините, что позволяю себе влезть в ваш разговор, - скромно сказала она, - но
ваш приятель прав. Тут можно подобрать некоторые вещи - совсем немного, но они
есть - которые очень выгодно подчеркнут вашу сексуальность. Я хочу предложить
вам вот эти более сдержанные танго, стринги вам вряд ли понравятся, а вот джоки, я
думаю, подойдут. Конечно, несколько маек разного фасона, без вызывающих
цветных принтов - однотонные....
Говоря все это, она кидала на прилавок все новые и новые вещи.
"Шульдих, - умоляюще позвал Абиссинец, - бери что-нибудь и пойдем!"
Телепат, ехидно поглядывая на заклятого друга, отобрал несколько вещей,
расплатился и, поглядывая на одеревеневшего Фудзимию, многозначительно
улыбнулся, кивая хорошенькой продавщице.
- Да, он такой милашка! - шепнула ему девушка.
Расстались они, вполне довольные друг другом.
- Зачем ты меня обсуждал?! - шипел разъяренный Фудзимия и куксился всю дорогу
до "Конеко".
Шульдих отшучивался, и в конце пути несколько раз ухитрился дружески потрепать
Абиссинца по плечу и дважды пожать ему руку.
Так что к тому моменту, как кабриолет Шульдиха подрулил к дверям цветочного
магазина, настроение Абиссинца выровнялось и поднялось до отметки "Все так
замечательно, что я даже не буду портить жизнь другим людям".
Выбираясь из низкого сиденья щегольского авто, Фудзимия, неожиданно для себя
не только пожал протянутую ему узкую длинную ладонь, но и дал обещание
позванивать при случае, а также пообещал испытать на Кудо влияние новых
покупок, всех вместе и каждой в отдельности.
***
Распрощавшись с телепатом, Айя зашел в "Конеко", погруженный в свои мысли до
такой степени, что даже не заметил трех пар глаз, с суеверным ужасом наблюдавших за
его эффектным прибытием.
- Значит, все же Шульдих, - траурным голосом проговорил Ёдзи, подпиравший стенку в
компании двух бессменных друзей. - А я-то размечтался...
- Мы не можем дать Абиссинца в обиду Шварцам, - веско заявил Хидака.
- Почему это? - вдруг возмутился Оми. - А мне Айя - кун нравится именно в таком
своем состоянии, и не хочу я возвращать того - прежнего!
- Да, - протянул Балинез, - дилемма!
- У него должен быть выбор! - внушительно сказал Кен. - Иначе как-то некрасиво
получается!
- В человеке все должно быть прекрасно, а Айя стал гармоничной личностью только с
Шульдихом в голове! - с горячностью возразил Оми.
- Я, пожалуй, поддержу Сибиряка, - решил Кудо, - хотя мне, по многим причинам, этого
не хочется. А все же Абиссинец не заслуживает такого к себе отношения.
- Какого это - "такого"? - Оми насупился.
- Предательского! - отбрил гордый собственным великодушием Балинез. И тут же
горько вздохнул.
- Что, Ёдзи - кун, а тебе ведь тоже нравится Айя - теперешний? - проницательно
ухмыльнулся Оми.
- Мгм! То есть, я хотел сказать... Ну, нравится, но ведь это Шульдих развлекается. А
сам Фудзимия совсем другой - злобный и неприятный в общении тип.
В это самое время "злобный тип" любовно распределял по полкам приобретенную
одежду. Свёрток из "последнего отдела" он долго гипнотизировал задумчивым
взглядом, но распаковывать не стал - так и засунул в самый дальний угол. Потом,
несколько смутившись, переложил его поближе и быстро закрыл дверку шкафа, словно
испугавшись, что сверток вдруг оживет, выползет и укусит его за руку.
Один пакетик он все же достал, и, усмехнувшись чему-то, вынул оттуда передник в
сине-бело-голубую клетку. Низ передника украшала кокетливая оборка.
Сосредоточенно покусывая губу, Айя надел эту деталь туалета образцовой домохозяйки
и спустился на кухню - готовить ужин.
Кен ступил на кухню и застыл, как вкопанный. Оми с разбегу налетел на него, зашипел
было от боли в ушибленной коленке, выпрямился, бросив мимолетный взгляд на
хлопотавшего за столом Фудзимию - и застыл рядом.
- Что, руки не помыли - за стол не пускают? - прозвучал сзади насмешливый голос.
Парни синхронно обернулись на подошедшего Кудо.
- Ээээ, Балинез, не знаю, как сказать... Хотя ладно, сам погляди!
Оми посторонился и пропустил Ёдзи вперед.
Балинез с кошачьей грацией скользнул внутрь помещения. Закаленный последней
неделей жизни бок о бок с неправильным командиром, Ёдзи только ухмыльнулся, увидев
на Абиссинце кокетливый фартучек.
- Айя, а тебе идет! - весело заявил он, усаживаясь за стол.
Фудзимия и бровью не повел в ответ на сомнительный комплимент. Вместо этого он
привычно нахмурился и скомандовал:
- Все за стол, быстро! Если я взялся кормить вас, это не значит, что я собираюсь
строить тут из себя заботливую мамашу! А будете нарушать дисциплину - назначу
дежурство по магазину с пяти утра. Все поняли?
- Слава богу! - прошептал Кен. - А то я уже начал беспокоиться.
- Разговорчики! - нахмурился Фудзимия. - Вот очистите тарелки - и можете потом
трепаться, сколько влезет!
Тарелки опустели быстро - все же Абиссинец явно похоронил в себе кулинарный талант.
- Спасибо, Айя, - Кудо потянулся и с подвыванием зевнул. - Пойду-ка я спать, пожалуй!
- Неужели? - саркастически заметил Абиссинец. - Что, и по барам не прошвырнешься?
- Не-а, что-то спать охота! Так что спокойной ночи!
Вскоре после Кудо и Фудзимия удалился к себе.
- Что будем делать? - блестя глазами, сказал Оми. - Вроде, он снова похож на себя -
прежнего.
- Не факт, - возразил Хидака. - Сделаем, как договаривались - ты поставь везде
камеры, а я придумаю что-нибудь, чтобы он ночью нас врасплох не застал.
- Ага, только нужно свет погасить, чтобы он думал, что мы уже спим.
Первая часть ночи прошла в трудах и заботах. Камеры, строго говоря, Цукиено
поставил уже давно, просто он никому об этом не говорил, все равно до сих пор они не
были активированы. Так что Бомбейцу пришлось только включить их и проверить
настройку, выведя изображение на монитор в своей комнате.
А вот Хидаке пришлось потрудиться.
Самым сложным в его задании оказалось не производить шума.
Кен опутал весь коридор паутиной тонкой веревки, на которую подвесил металлические
предметы различной тяжести. Он закончил работу, весь мокрый от пота и
вывалявшийся в пыли, на дрожащих ногах проковылял к себе и рухнул на кровать, не
раздеваясь. Путь до ванны теперь был непреодолим - система веревочных петель
поймает злоумышленника, а подвешенные тут и там железяки своим шумом перебудят
всех в радиусе пары кварталов. Так что Кен решил не дергаться, а утром сбегать в
душ. Итак, уработавшись как шахтер, Сибиряк отключился до утра.
Измученный мыслительной деятельностью Кудо лежал без сна, и так и этак
рассматривая гипотезы о причинах странного поведения Абиссинца. Потихоньку мысли
его повернулись вспять, и вскоре Балинез поймал себя на том, что с удовольствием
вспоминает, как выглядел и что говорил Айя в последнее время. На Кудо вдруг
снизошло умиротворение; он лежал, мечтательно пялясь в потолок, и с нежностью
вспоминал то принесенную в постель чашку кофе, то давешний фартучек в клеточку, в
котором Фудзимия выглядел таким милым и домашним... Фантазии Балинеза вскоре
приняли совсем уж разнузданный характер - Айя в вышеупомянутом фартучке на голое
тело наклонялся над Кудо и страстно целовал его в губы, спускался по шее вниз, еще
ниже...
Ёдзи вздохнул, и решительно отмел прочь все свои скромные пожелания - не с его
везением мечтать о таком! Но зато можно спуститься на кухню и съесть что-нибудь
вкусненькое - вот это уже реально.
Балинез решительно вылез из кровати и шагнул за порог своей комнаты. В коридоре
было темно. Собственно, ночью в коридоре всегда темно, но Балинез, привыкший это
время суток встречать подшофе, сегодня, будучи трезвым, почувствовал темноту как
нечто давящее и враждебное.
Тем не менее он браво шагнул вперед и больно врезался во что-то коленом. Потерял
равновесие, замахал руками, невнятно ругаясь, и зацепил какие-то веревки, обрушившие
вокруг него (и на него) целую кучу каких-то шумно громыхающих предметов.
Что-то с силой шмякнуло его по лбу. Темный до сих пор мир расцвел разноцветными
пятнами. Балинез выругался и осел на пол.
Три двери синхронно скрипнули, открываясь. Вспыхнул свет. Коридор наполнился гулом
голосов.
- Ёдзи? - Балинез открыл глаза и улыбнулся - перед ним на коленях стоял
встревоженный Айя и поддерживал его за плечи. - Ёдзи, ты как?
- Нормально, - хрипло сказал Кудо и засмеялся. - Всё хорошо, Айя.
- Что это такое? - строго вопросил Абиссинец, окинув взглядом веревки, болтающиеся
под потолком как корни чудовищного растения в пещере гнома, и груду
металлического хлама, живописно усеявшего коридор. - Что все это значит?
Оми и Кен в ужасе переглянулись.
"Ребят надо спасать!" - решил Ёдзи, захрипел и красиво закатил глаза.
- Балинез! - затеребил его Фудзимия. - Черт! Да что с тобой, неужели сотрясение
мозга?! А с вами я утром разберусь! - пригрозил он, утаскивая Кудо в комнату.
- Кен, думаю, что лучше бы нам убрать все это, не дожидаясь утра, - меланхолично
сказал Цукиено.
- Полностью поддерживаю вас, коллега! - вежливо согласился Кен, надеясь, что
обуревавшие его эмоции не отразятся на лице.
***
Тем временем Абиссинец уложил "бездыханного" Кудо на кровать. Ёдзи сквозь ресницы
косился на командира, шалея от его вида - тревога застала Фудзимию в процессе
примерки новой одежды; он как раз дошел до того самого свертка, с эротичным бельем,
и сейчас на нем был черный просвечивающий топ в обтяжку, с вырезом под горло, и
черные же джоки, обнажающие ягодицы и украшенные изображением перчика-чили на
причинном месте. Смотрелся он в этом прикиде мега-соблазнительно, и Балинез, уже не
думая ни о чем постороннем, требовательно притянул его к себе, обрушивая рядом с
собой на кровать и наваливаясь сверху.
Айя пискнул что-то невразумительное, и тут же замолчал, жарко сопя в ухо Балинезу.
Такая покорность требовала достойной награды - и Кудо потянулся к шее Абиссинца,
прихватывая губами кожу, пока еще губами, пока еще осторожно, но уже заводясь
потихоньку, осязая под бледной кожей тот же жар, что бродил в нем самом.
Навалиться сверху, придавить, чтобы он почувствовал себя беспомощным, чтобы
расслабился наконец и перестал контролировать себя и всех вокруг! Слышишь, Айя, ты
слышишь - я все сделаю для тебя, и за тебя, ты только не протестуй, ты только
расслабься и разреши себе чувствовать, Айя...
Запах сводит с ума, терпкий запах здорового тела, мускуса, волос, запах желания и
страсти, от него подрагивает сердце и мурашки разбегаются между лопатками, а в паху
концентрируется жар, требующий жертвы.
Ёдзи, недостижимый, прекрасный, всеобщий любимец Ёдзи, Балинез, всегда падающий
на четыре лапы, солнечный Ёдзи, люблю тебя, вот я, перед тобой, под тобой,
присмиренный и доверчивый, не отталкивай меня, позволь любить тебя, Ёдзи...
Сплетаются друг с другом тела и языки, зубы кусают тело, оставляя метки, как на
надкушенном яблоке - плод греха!
Стон, всхлип, на пике - ему позволено звучать, сжать зубы, прикусить запястье,
насаживаясь на член до упора, только не кричать, тише, тише, боль пульсирует в унисон
с наслаждением, не понять только, чего больше - боли или кайфа. И пусть, да, до крови,
до фиолетовых кругов под веками, до дрожи в коленях - да, хочу, еще!!!
На плечо навалилось что-то тяжелое, мешающее повернуться на бок. Ёдзи разомкнул
веки и чмокнул это "что-то" в разлохмаченную макушку.
Абиссинец поднял голову, отчаянно зевая.
- Привет! - дружелюбно поздоровался Кудо, еще не зная, как теперь себя вести. Ну в
самом деле, не говорить же командиру - "Малышка. все было классно! Может,
оставишь телефончик?"
Вместо ответа Фудзимия навис над Ёдзи, пытаясь сфокусировать на нем
расползающийся взгляд, и припал к его губам.
- Ох, не могу, - простонал он, оторвавшись наконец от Кудо и откатываясь в сторону. -
Все тело болит! А еще я катастрофически не выспался!
- Аналогично! - поддержал его верный друг Балинез. - Тогда я предлагаю сегодня не
покидать этой кровати.
- Ты наконец рехнулся! - с удовольствием констатировал Абиссинец. - Я ж говорю - не
могу...
- Но хочешь, - полуутвердительно сказал Кудо.
- Хн!
- Расцениваю это как признание, - вздохнул Ёдзи. - Тогда мой долг - удовлетворить
ваши ...эээ.. запросы! А я еще могу...в отличие от некоторых!
- Ты - самоуверенный сукин сын! - сообщил Фудзимия и ухмыльнулся.
- Только...
- Только - что?
- Надень тот фартук, что был на тебе вчера...
- Может, я тебе еще и кофе в постель в таком виде должен приносить?
- Я б не отказался! - мечтательно протянул Балинез.
- И как тебя только девушки терпят! - притворно вздохнул Абиссинец, и ткнулся носом
Балинезу в подмышку, за что и был немедленно стиснут и обцелован.
- Все, - прошептал Абиссинец, раскрываясь под жаркими поцелуями, - объявляю
сегодняшний день - вчерашней ночью. Так что вставать с кровати сегодня
необязательно!
Конец
-
-
04.02.2014 в 14:40Я читала этот текст на "Постельке", он мне очень запомнился юмором и зрительными образами. Ну, ты вообще пишешь так, что картинка тут же появляется перед внутренним взором. А некоторые картинки еще и долго не отпускают
А Айя в фартучке на кухне!!!! (здесь Айкино поведение "быстро обедать-разговорчики-я обед готовил, вы посуду моете" очень напомнило мне моего папу, как он строил нас с сестрой
Некоторые фразы просто убойные: "Фудзимия уже не мог представить, что есть люди, считающие шопинг развлечением. По всему выходило, что это тяжелый изнурительный труд, сродни каменоломне или угольным копям" (вот тут я его понимаю!); "Айя стал гармоничной личностью только с Шульдихом в голове"
В общем, очень хорошая и позитивная вещь, спасибо еще раз за доставленные эмоции!
-
-
04.02.2014 в 15:04Джоки - это трусы, открывающие ягодицы. Вот ссылка man-wear.ru/catalog/dzhoki/
Я для описания Айкиного гардероба много чего обшарила, а до этого тоже не знала таких тонкостей!
-
-
04.02.2014 в 15:58(Хм.
-
-
04.02.2014 в 16:30-
-
04.02.2014 в 16:35А меня осенью собака укусила чуть выше колена сзади, там теперь шрамы в виде фиолетовых полос
-
-
04.02.2014 в 16:38-
-
04.02.2014 в 16:44