Авторы: Рыжая Стервь, алиса777
Фэндом: ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Статус: в процессе
Жанр: слэш, гет, фэнтези, ангст
Предупреждения: насилие, изнасилование
Глава вторая
читать дальшеЭмир Джамаль ибн Кассим по своей природе был человеком сугубо практичным. По крайней мере, никто из звавшихся его друзьями, не мог уличить эмира в праздных мечтах, свойственных поэтам или очень молодым людям. Однако в недрах его загадочной души нашлось место для одной-единственной мечты – о власти над Ариманом. Многие сведущие в генеалогии люди могли бы сказать, что он имеет на это право, так как происходил славный эмир из рода Аль-Джассинов и был прямым потомком династии, царствовавшей в этих местах до Великого Переселения, когда орды кочевников Бену-Джамир захватили благословенные земли. На протяжении последующих столетий оба рода неоднократно смешивали свою кровь, так что теперь Джамаль приходился дальним родичем правящему ныне калифу, что нисколько не влияло на грёзы эмира. Не раз и не два видел он в сладостных снах, как под топором палача слетает с плеч голова Мансура и катится по ступенькам эшафота, пачкая кровью деревянный настил. Но в то же время, будучи человеком крайне осторожным, Джамаль Аль-Джассин, помнящий о страшной участи Хамида и его приспешников, сидел тише воды ниже травы, выжидая подходящего момента. Он был уверен в своей счастливой звезде, потому что ещё в детстве ему было предсказано процветание и благоденствие, и личный гадатель, проживавший при его доме, подтверждал это пророчество.
С утра Джамаль ибн Кассим пребывал в дурном расположении духа. Все было не так – и любимые жёны улыбались как-то натянуто, и рабы были не расторопны, и новый невольник, подавая воду для умывания, споткнулся и пролил пол-кувшина на парчовый эмирский халат. Вопли неуклюжего раба, немедленно распластанного во дворе для справедливого наказания, слегка улучшили настроение эмира, и на румяных устах даже возникло какое-то подобие улыбки, когда приближенный к его особе гадатель, низко кланяясь, возник под расписной аркой двери.
- А, шейх Ахмад! Проходи, старик. Надеюсь, звёзды сегодня будут более благосклонны ко мне.
Гадатель, дрожащий не то от великого почтения, не то от старческой слабости в членах, кряхтя, бухнулся на колени и стал раскладывать орудия своего ремесла на пушистом парсийском ковре.
По своему обыкновению, эмир прибегал к услугам шейха раз в неделю, чтобы узнать, не переменилась ли за это время его судьба. Обычно гадатель, поглядев в хрустальный шар и раскинув расписные деревянные фишки, виновато разводил руками, как будто именно от него, старика, зависело, восстановится ли былая слава рода Аль Джассин, и поспешно убегал, низко кланяясь и стараясь не встречаться с разгневанным взглядом господина. На сей раз шейх также не ждал никаких чудес, ибо за свою долгую жизнь основным и единственным чудом почитал то, что сумел продлить дни свои до глубокой старости.
Расстелив на ковре гобелен с вытканными символами четырёх стихий по углам, шейх установил посреди него на бронзовом треножнике хрустальный шар величиной с голову ребенка. Эмир жадным взглядом уставился в мерцающую сердцевину, молясь про себя, чтобы наконец магический шар показал его воцарение. Гадатель сел на пятки, прикрыл глаза морщинистыми веками и привычно зашептал слова заклятия. Какое-то время ничего не происходило, эмир устал молиться и задремал, утомлённый загадочным сиянием хрусталя. Шейх Ахмад искоса глянул на покровителя и, подавив зевок, добросовестно продолжил ритуал.
Внезапно в сердцевине шара потемнело и отчетливо громыхнуло. Сильно запахло озоном. Джамаль ибн Кассим вскрикнул, а гадатель от неожиданности повалился на спину. Испуганный, но полный надежд эмир вскочил с места и суетливо стал тянуть старика за руку, принуждая подняться.
- Скорее, скорее! – твердил он, тыча пальцем в шар, – смотри, о гадатель, что там происходит, а?!
Внутри шара действительно творилось что-то неладное. Только что кристально-чистый хрусталь вдруг помутнел, и в этой туманной мути стали проступать слова, написанные невидимой рукой огненными буквами. Гадатель, сам пребывающий на грани обморока от собственного успеха, поспешно ухватил калям и начал записывать, торопясь и ставя кляксы. Письмена внутри шара рассыпались искрами, затем, в вихре мерцающих частиц, возник чей-то лик. Старик непочтительно ухватил эмира за рукав, тыча пальцем в сторону шара. Эмир, потрясённый увиденными чудесами, даже не обратил внимания на непростительную вольность в обращении – лицо в шаре полностью приковало к себе его внимание.
Оно принадлежало чужестранцу лет тридцати. Породистое, узкое, с глазами необычного – золотого - цвета, с холёными усами и аккуратно подстриженной бородкой. Эмир очень хорошо запомнил ироничное выражение тигриных глаз и насмешливую улыбку, кривившую губы.
Джамаль моргнул, изображение в шаре расплылось и пропало. Гадатель потянулся дрожащими пальцами к шару, всё ещё не веря, что только что стал свидетелем пророчества, но внутри шара снова была мутноватая мгла, молчаливая и бесстрастная.
- Старик! – эмир энергично потряс шейха за плечо, – говори, гадатель, что это было? Объясни мне, то ли это, чего я жду с таким нетерпением?
- Господин!- дрожащим голосом забормотал шейх, - вот, я записал всё, господин! Шар сказал: «Этот человек поразит калифа в самое сердце и полонит его голову». Смотрите, я записал эти слова, и господин мой сам видел лик в сердцевине шара.
- Дай сюда!
Эмир выхватил пергамент из рук шейха Ахмада, прочел и, скомкав, сунул в карман халата. Нервная дрожь, которую ему никак не удавалось подавить, сотрясала его тело. «Началось! – торжествующе думал он. – Вот оно, знамение!»
Раздражённым жестом отправив гадателя восвояси, он помялся немного, раздумывая, не следует ли поступить со стариком решительно и похоронить вместе с ним свою тайну, но потом смягчился - неразумно так расточительно разбрасываться сведущими людьми, а шейх… Да кто поверит выжившему из ума старику!
Эмир почти бегом пересёк внутренний дворик и оказался в молельне. Там он рухнул на колени, уткнувшись лбом в мозаичный пол, и горячо зашептал, обращаясь к Матери Семи Звёзд, обещая, что будет образцовым правителем, и венценосным предкам не придется стыдиться своего правнука. И казалось ему, что сам воздух молельни, слышавший горячечные речи, внемлет им и ласкает его взмокший лоб, словно мать вытирает сыну трудовой пот вынутым из кармана платком.
Проведя так какое-то время, эмир, посвежевший и принявший решение, вышел наружу и вызвал к себе человека, коему доверял всецело, по крайней мере до тех пор, пока платил ему звонкой монетой. Сотрудничество Сына Змеи стоило дорого, но помощь его в некоторых случаях была бесценной и окупалась всегда.
Сын Змеи звался так за изворотливый ум и полнейшую беспринципность. Он был из числа тех, кто мог бы продать собственную мать, а не продал до сих пор только по той причине, что покупателя не нашлось. Человек этот был среднего роста, не худой и не полный, с обычной, ничем не примечательной внешностью, что весьма удобно в случае, когда требуется проследить за кем-то.
- Господин звал меня? Чем ничтожный может услужить господину?
Голос его был под стать внешности – бесцветный и невыразительный.
- Да, ты можешь быть полезен. Найди мне чужестранца, приехавшего на этой неделе. Ему лет тридцать, темноволос, волосы длинные, связаны сзади лентой. Носит усы и бородку клинышком. Глаза золотисто-карие.
- Что я должен сделать, если обнаружу его?
- Ничего на этот раз. Придёшь и расскажешь все, что узнаешь. Меня интересует всё – где живет, что делает, что ест на обед, с кем встречается. Если справишься за три дня, получишь…
- Пять динаров, - прервал эмира Сын Змеи, тут же опуская голову вниз и пряча алчно заблестевшие глаза, – пусть господин простит мою дерзость, но иначе…
- Хорошо! – раздраженно махнул рукой Джамаль ибн Кассим. – Но отправляйся немедленно!
Сын Змеи, старейшина гильдии воров, улыбнулся и исчез. Эмир устало протёр глаза – такая манера покидать его покои давно уже перестала вызывать удивление. Теперь осталось самое сложное – ждать результата. Но Джамаль ибн Кассим Аль Джассин умел ждать.