Вчера неизвестное мне лицо злонамеренно передвинуло стрелку будильника с 6-15 на 8-30. В результате я проспала на работу. Лицо не признается. в наличие личного барабашки я не верю, как и в то, что стрелки двигаются сами по себе. Допрос с пристрастием и наблюдение за стрелкой результата не дали.
Вылетела из дома как ошпаренная. До работы полтора часа езды, на улице пробка.
Раннеутренняя Москва, к которой я привыкла - Москва женская.
В семь утра в метро и на улицах тебя окружают в основном женские лица, едва-едва на два десятка сестер по несчастью сыщется один мужчина. Чувствуя наш численный перевес, мужчины прячутся по углам и стараются слиться со стенками вагонов, утыкаясь заранее виноватым взглядом куда угодно, только чтобы не натолкнуться с утра пораньше на угрюмые маски, которые мы носим вместо лиц.
В девять облик города меняется кардинально. Просыпаются наши мужья и сыновья. и, проглотив завтрак, любовно оставленный на кухонном столе второй половиной, неспешно бредут на работу, смотрят кино на планшетах, сидя в метро, слушают музыку. Студенты с гомоном и ором, как весенние воробьи, оккупируют улицы, все еще веселые, еще не сломавшие в этом семестре зубы о гранит науки
Проснувшаяся Москва похожа на деревенскую слабоумную - встрепанная, беспорядочная, без царя в голове, душащая утренним смогом автомобильных выхлопов, приправленным табачным дымом, но если очень-очень прислушаться и потянуть носом, то можно учуять запах прелых листьев, стынущих на земле под старыми тополями.