читать дальше
Постоялый двор, который Май выбрал своим убежищем на пару ближайших дней, стоял в самом выгодном месте- на перекрестке дорог. Ни одно событие не могло пройти мимо достопочтенного хозяина этого заведения, поэтому, узрев непонятное оживление, пивной пеной вскипающее в невинных душах поселян, Май сразу же обратился к этому компетентному источнику информации.
-Что-то случилось, хозяин?- небрежно спросил Май, облокотившись на прилавок.
-Да, только это большой секрет! - с заговорщицким видом прошептал трактирщик.
Зная, что полнейшая невозмутимость лучше всего развязывает язык некоторым людям, Май отрешенно продолжил прихлебывать сбитень. Некоторое время трактирщик еще маялся рядом, издавая невнятные звуки и протирая стойку концом замызганного фартука по одному и тому же месту, но в конце концов не выдержал и продолжил:
-Дело в том, что в "Большие Грязищи" приехала ведьма!
-Как так?- наконец проявил заинтересованность мечник.
-Ну да, говорят, совсем молоденькая! А силищи у нее немеряно! Она наши поля осушила, а теперь в доме у старосты отдыхает, к утру, говорят, уедет.
-Куда уедет? -машинально спросил Май. Словосочетание "молоденькая ведьма" с некоторых пор ассоциировалось у него с определенной особой, которую было бы нелишне повидать.
-Ну, как куда?!- слегка опешил трактирщик. -Куда собиралась, туда и уедет! Мне-то откуда знать!
-Слушай, друг, -засобирался Май,- а подскажи- ка мне, где дом вашего старосты?
-Что, тоже ведьма понадобилась?- подмигнул трактирщик, -небось, приворот сделать? Знаем мы вас, молодых!
-Ты давай не гунди, гадалка, а показывай дом!- прервал его мечник.
Дом у старосты был такой, как старосте и положено -здоровенный пятистенок, с резной светелкой на трехскатной крыше и огромным крытым двором на задах. Май небрежно подошел к воротам, предвкушая выражение удивления на неком знакомом личике, а также ливень площадной брани, который за этим удивлением наверняка последует. Мечник чувствовал себя как мальчишка, только что получивший в подарок свой первый настоящий нож, беспричинное счастье распирало его изнутри, заставляя хмурую обычно физиономию то и дело расплываться в улыбке. Толкнувшись пару раз в запертые ворота, он уже совсем было собрался стучать всерьез, как внезапный шум за забором его насторожил и заставил отказаться от этой идеи. Он застыл столбом, постаравшись на всякий случай поплотнее слиться с ландшафтом.
Створки распахнулись, и из ворот выехала телега, сопровождаемая конвоем. Царские гридни на одном дворе с ведьмой ну никак не сочетались, тем более что у выглянувшего проводить дорогих гостей Осипа Ряшки был удивительно паскудный вид. Даже подобострастие, с которым он тискал в руках многострадальный картуз, прямо-таки наталкивало на определенные мысли.
"Что-то здесь нечисто!" -решил Май, и, выждав, пока конвой выйдет на тракт, потихоньку поехал следом. Конвой шел резво, гридни то и дело перебрасывались шуточками, назад не оглядывались и вообще вели себя довольно беспечно, что было парню на руку. Подъехать поближе, чтобы узнать, наконец, что же такое секретное они везут в своей телеге, Май не рискнул, но наконец, на его счастье, солнце все же решило уйти за горизонт, и наши кавалеристы стали искать место для привала. Место было найдено довольно быстро, и вскоре на более- менее сухой полянке пылал костер, и мечник смог подобраться поближе настолько, что мог уже расслышать некоторые слова. Несколько раз произнесенное слово "ведьма" его насторожило еще больше, если только это было возможно. Когда к костру подтащили связанную по рукам и ногам девушку, Май уже почти был готов к такой развязке. Сомкнув мгновенно вспотевшую ладонь на рукояти меча, он воспользовался тем, что гридни были заняты своей пленницей, и подкрался поближе, выжидая удобный для нападения момент.
Дара яростно рванула руки в последний раз, все так же безуспешно. Навалившееся сверху тело надежно фиксировало ее в одной позиции, а все эти нескромные вещи, которые оно (это тело) проделывало, отнюдь не способствовали ясности мысли. Все еще сопротивляясь, честно заработав несколько сокрушительных ударов куда придется, Дара не сразу заметила, как от окружавшего их освещенный костром пятачок мрака отделился призрачный силуэт. Он передвигался с невероятной быстротой, рывками кидаясь то вправо, то влево, его изогнутый меч пластал не успевающих его даже заметить противников, одинаково легко разрезая кости и плоть. Десятник, скатившийся с Дары, так и пал наземь с приспущенными штанами, запутавшись в собственных завязках.
Мечник с присвистом встряхнул мечом, разбрызгивая красные капли, и не глядя сунул его в ножны.
-Ну, здравствуй!,- сказал он, весело щерясь.
-Это снова ты?! -Дара мрачно уставилась ему в лицо, стараясь не отводить взгляд. -Ну, чего уставился?
-Да так, любуюсь! Хорошо выглядишь!
-Чего?! А ну, развяжи меня немедленно!
-Стоит подумать,- он присел на корточки, нарочито медленно проведя сгибом пальца по ее щеке. -А надо ли тебя развязывать? Такая ты мне больше нравишься, такая беззащитная, слабая! О, прости, я тебя испачкал!
Послюнявив рукав своей рубахи, Май осторожно оттирал испачканную кровью щеку, Дара шипела и изворачивалась.
-Да отвали, ублюдок! Сукин сын! Развяжи меня!! Руки же больно!
-О, руки больно? Ну так и быть!
Веревки упали наземь. Дара, скривившись, принялась растирать онемевшие кисти.
-Знаешь, у тебя красивая грудь!,- заявил Май, предусмотрительно отсаживаясь подальше.
-Черт!! Ну ты...,- ахнула Дара, лихорадочно запахивая порванную рубаху и фиксируя ее кушаком.
-Твоя одежда в полном беспорядке.. Хочешь, можем снять что-то с этих бездельников? Вот, посмотри, эта рубаха почти не испачкана!
-Отвернись!- потребовала Дара, оценивающе примеряясь к рубахе, в которую могла бы уместиться в тройном экземпляре.
-Да что я там не видел!- махнул рукой Май, однако все же повернувшись спиной. -Ты вообще не могла бы..
-Чего?
-Ну, быть помягче, что ли! Не все же кругом враги!
-Не заговаривай мне зубы!- жестко отрезала Дара, - лучше собери-ка трофеи!
-О как!- ухмыльнулся седой, принявшись накидывать на телегу собранное оружие.
****
Уже перед самым рассветом Дара перемахнула через высокий тын, и громко постучала в дверь. Гавкнувшая было остроухая собака, наткнувшись на яростный взгляд, заскулила и, гремя цепью, уползла обратно в будку. Внутри дома послышались шаги, дверь отворилась и подслеповато сощурившаяся физиономия старосты явила себя в дверном проеме. При виде ранней посетительницы Ряшка, беззвучно хватая воздух раззявленным ртом, заскреб руками по воздуху, безуспешно нащупывая дверную ручку.
-Здорово, друг дорогой!- любезно промолвила Дара, оттесняя хозяина внутрь.- За тобой должок!
Издавая нечленораздельные звуки, староста мягко осел на пол. Заботливые руки подхватили его под микитки и немилосердно затрясли, исторгая из ослабевшего тела душераздирающие стоны.
-Тихо! А ну!! А не то весь твой дом по бревнышку раскатаю!- свирепо рявкнула Дара. Угроза подействовала. Осип обмяк кулем, смаргивая белесыми ресницами.
-Деньги мои верни, и лошадь!,- с обманчивым спокойствием сказала ведьма.- Все, что ты мне должен. А тогда я подумаю, убивать ли мне тебя до смерти, или в живых оставить.
-Матушка, не погуби!! Все верну, ей-богу, верну! Прости дурака, бес попутал!! Не губи только!!
Дневное солнце лениво сушило мокрую землю, истекая теплым туманом водяных капель. Лесные полянки уже стали пятнать росчерки нежной зелени, озимые на полях поднялись и тронулись в рост, вспарывая воздух заостренными копьями всходов. Увесистые тушки жуков, вопреки законам тяготения, литыми пулями рассекали воздух в поисках своей дражайшей половины.
-Поедем в Свитяг,- говорила Дара, повернувшись к своему спутнику.
-Почему именно туда?,-возражал он.- Можно было повернуть в Поречье, оно на этом берегу Воли, и никаких сложностей с переправой!
-У меня там кое-какие знакомства,- уклончиво объяснила ведьма,- и нам помогут, я надеюсь, сбыть с рук лошадей. Ты же не хочешь поменять свой род деятельности и заделаться пастухом?
-Хотел бы я знать, что еще у тебя на уме,-проронил Май,- больно уж неожиданные вещи я о тебе иногда узнаю.
Они расположились отдыхать на живописном пригорке у реки. Молодая березовая рощица весело зеленела лопнувшими почками, источающими одуряюще-пряный аромат. Май живо засучил обе штанины и встал на отмели с мечом в руке, выжидая достойную добычу, а Дара занялась костром. Река рассыпала веселые пронзительно-яркие блики, с журчанием перемалывая прибрежную гальку, длинные ленты водорослей струились под поверхностью, скрывая серебристые упругие рыбьи тельца. Дара покатала в ладонях ярко-белый огненный сгусток, и бережно вылила пламя на заготовленное кострище. Подсохшие за день сучья занялись бездымным огнем, колышущим жаркий воздух. Девушка прикрыла глаза и расслабилась. В последнее время улыбка не сходила с ее лица, и это бездумное ощущение счастья уже начинало даже немного беспокоить ее. Громкий вопль, донесшийся со стороны реки, заставил ее подскочить. Взвившись одним прыжком на ноги, Дара заозиралась, выискивая источник шума, и увидела голову своего спутника, то появляющуюся наверху, то исчезающую под водной гладью. Гладь, однако, уже была основательно взбаламучена, когда Дара неуклюжими прыжками достигла этого места.
-Хватай! Уйдет же!!- взлохмаченная мокрая голова показалась на поверхности, взметая облако по-весеннему холодных брызг, и Дара, мало чего соображая в этих обстоятельствах, рухнула на четвереньки рядом, азартно нашаривая на дне что-то, показавшееся плотным склизким бревном, покрытым многолетней тиной. Бревно, тем не менее, с переменным успехом выворачивалось из рук, грозя улизнуть против течения, невзирая на лезвие меча, варварски засевшего посередине. Май рухнул вперед, полностью погрузившись в ледяную воду, накрывая добычу своим телом. Дара подсунула руки под рыбину, подстраховывая. Удвоив усилия, они, наконец, извлекли из воды скользкую серую тушку, недовольно бьющую хвостом, и благополучно доставили ее на берег. Рыбина билась и укоризненно разевала рот, пока Май не прекратил ее страдания, отрубив широкомордую усатую голову.
-Сом, молодой еще!- похвастался Май, любуясь аршинной (и это без учета головы!) рыбиной.
Дара глянула на попутчика, и покатилась со смеху- мокрый с ног до головы, перемазанный донной грязью, парень, тем не менее, просто излучал самодовольство удачливого охотника.
-Чего ржешь! На себя посмотри!- негодующе высказался Май.
После постирушек в ледяной воде зубы выбивали отчетливую дробь.
-Надо просушить одежду,- глядя исподлобья, предложил Май.
-Будешь подсматривать- убью!-предупредила Дара.
-Да ладно, чего я, голых баб не видел!
-Видел-не видел, меня не касается. Убью, и точка! Тебе что, так нравится меня дразнить?
А ведь действительно-нравится! Май в свои двадцать пять уже считал себя человеком солидным и много пережившим, и открывать сейчас в себе такие вот мальчишеские замашки было немного странно. Но приходится признать- общество юной ведьмы каким-то непостижимым образом влияло на его характер, и не всегда в лучшую сторону! Беспечность пришла на смену всегдашней подозрительности, задиристость- уравновешенности, но зато с лица не сходила улыбка, и будущее рисовалось исключительно яркими красками.
-Ну не злись, не буду подсматривать,- пообещал он и, повернувшись спиной, стал стягивать рубаху.
Дара, пользуясь моментом, как зачарованная смотрела на обнажившуюся кожу, покрытую шрамами разной величины и степени затянутости. Май резко повернул голову и поймал свою спутницу на месте преступления.
-Ну-ну,- поиздевался он,- а ты чего уставилась?
-Да ладно, чего я там не видела!- поддразнила его Дара.
-Ну все, тогда я больше не буду отворачиваться,- пригрозил Май.
-И не надо, на мне и так уже почти все высохло!-злорадно ответила она, в упор разглядывая на впалом животе шрам со сморщенной, как от ожега, кожей. -Откуда это у тебя?
-А, это. Вот любишь ты каким-то одним вопросом вышибить у человека почву из-под ног!
-Ну, не хочешь-не говори!
-Да нет, просто воспоминания неприятные. Это дело давнее, я еще мальчишкой тогда был. Меня вообще кроме как "Кащеев ублюдок" и не звали, почему-то наши деревенские были уверены, что она меня от самого Кащея прижила. Мамку обвинили, что она- ведьма. Повезли нас в город, пытали. Наутро должны были казнить. Я вот смог сбежать, а мамка...
-Прости, я не думала..
-Ну, ничего! Не только у меня такая судьба.
-Моих тоже, вместе с домом сожгли,- неожиданно для себя призналась Дара.- Я маленькая была, знаешь, была сущей охламонкой, как меня бабушка называла. Все хотела семейство ежей увидеть, они под крыльцом жили и выходили только ночью. Вот я ночью вылезла в окошко и давай караулить, приманка -миска с кашей- у меня в кустах была спрятана. А пока я в кустах сидела, набежали деревенские, и подожгли дом. Вместе с моей семьей. Бабушка, мама, отец, две сестренки- все сгорели, никого не осталось!
Она говорила, не замечая, как слезы ползут по щекам, оставляя мокрые дорожки.
Май молча обнял ее за плечи и прижал к себе, и так они и сидели, вместе, деля свое горе пополам.
-А ты действительно Кащеев отпрыск?- Дара со слабой улыбкой заглянула Маю в глаза.
-Конечно! Разве по мне не видно,- с облегчением рассмеялся он. -Теперь в Кащея только дети малые верят, когда их матери пугают.
-А знаешь, как называется это место? Русалочий брод! И если верить моим семейным преданиям, то на этом самом месте мои пра-пра-бабка и пра-пра-дед в первый раз поцеловались, и именно с них начался наш род! А вернее, именно с пра-прадеда в наш род влилась эта проклятая кровь.
-Какая кровь? О чем ты?
-Кровь Берендеев!
-Берендеи? Ты что, из царского рода?
-Да ну, какой уж тут род! С той поры в нашей семье всегда только девки рождались, а вот по пра-прабабке у нас как раз ведьмовство передается. Но конечно, что там эти несчастные Берендеи! Подумаешь! А вот родство с самим Кащеем гораздо почетнее!!- улыбнулась Дара.
*****
"Если что-нибудь украдешь, или сбежишь- найду и убью!"- грозит кузнец своей новой чернавке, выкупленной за виру у виселицы. Она верит, уж очень страшно это заросшее кудрявым волосом лицо, и так сильны эти крепкие ладони, черные от въевшейся грязи. День за днем проходят в домашних хлопотах, стирка, уборка, готовка, птицу покормить, обед в кузню принести. Но как же оно прекрасно, это лицо, освещенное пламенем горна, не просто кузнец- бог, повелитель огня и железа, вкушает приготовленную ею пищу, и благодарит за заботу. И имя его-не имя, а прозвище-Железко.
"Дяденька Железко, ну дай мне попробовать! Хочу с тобой в кузне поработать!"
"Уйди, девка, не мешай! Не женское это дело! Иди вон, в огороде возись!"
"Все сделала, дом блестит, птица накормлена, огород выполот! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!"
И вот она держит в ручонках эти клещи, стараясь не щуриться от раскаленного воздуха, и подстукивает молоточком, и железо становится послушным ее рукам.
"Дяденька Железко, ты же умеешь с этим оружием обращаться! Ну научи меня!!"
"Ну что ты пристала, дура-девка! Не бывает так, чтобы девка мечом махала!"
"А бывает так, что надо себя защитить, а помочь некому! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!"
И вот они вместе выделывают сложные па, и сталь лязгает о сталь, высекая искры, и рука дрожит от напряжения на уступающей силе.
"Не так, дура-девка! Давай покажу!"
И спина прижимается к могучей груди, ладони, легко гнущие подковы, бережно ложатся на запястья, контролируя движения девичьих рук.
А потом -спиной в сено, колкое, пышное, и пряный аромат сушеных трав, смешавшийся с мускусным запахом мужского тела, и жесткие ладони, такие нежные и ласковые сейчас, гладящие везде, куда могут дотянуться.
Мой хранитель, мой первый возлюбленный, мой бог железа и пламени, впустивший в свое сердце неуклюжую девчонку и ставший для нее всем- дай я окажу тебе ответную услугу, впущу тебя в себя, не жалея. "Останься со мной! Будь со мной, всегда! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!" *****
Сгустившиеся над водой тени спустились по лунной дорожке на берег, подкрались к спящим, засматривая в лица.
"Смотри, сестра, смотри!!"-прошелестела тень. "Нападем, сестра, давай нападем!"-подхватила другая. Третья, зависнув в воздухе, подернулась серой дымкой. "Нет, подруги, нет!! В ней ЕЕ кровь! Вспомните, сестры!! Бегите!"
Дара заворочалась, почуяв чужое присутствие. Вспугнутые этим движением, тени заколыхались заполошно, и рассеялись влажным туманом.
Уходите и вы следом, призраки дорогих умерших, не тревожьте душу спящей, не прокрадывайтесь в сны!
Переправившись утром через брод, друзья молча гнали свой маленький табун, чувствуя себя совершенно обессиленными. Прошедшая ночь как будто высосала из тела всю кровь, и жизненную силу вместе с ней. Дорога пылила ржавой глиной, лошади шли ходко, послушно, иногда останавливаясь щипнуть с обочины особо приглянувшийся кустик.
-Надо бы сделать привал,- усталым голосом предложила ведьма.
Затормозили, чуть съехав с дороги на обочину, расположились под телегой закусить.
-Ты когда-нибудь был в Свитяге?- Дара меланхолично жевала кусок сыра, полузакрыв глаза.
-Не-а. Как-то не приходилось. Я вот и думаю- а почему именно туда? Там медом, что ль, намазано?
-Свитяг-довольно своеобразный городок, я пару раз там бывала. Супруга тамошнего головы весьма падка на артистические таланты. Хлебом не корми, а дай всласть посморкаться в платочек над страданиями какой-нибудь "Бедной Лизы". А поэтому круглый год в городе идут гулянья со скоморохами и актерскими представлениями, что и является именно тем медом, на который налипнут наши с тобой мухи. Говоря другими словами, крайняя увлеченность старухи Дудынихи актерским мастерством, а также молоденькими актерами, дает нам возможность, во первых- перетрясти старые знакомства, во вторых-с выгодой сбыть наши трофеи, и в-третьих-... Дара выдержала эффектную паузу. - проникнуть в город, не заплатив пошлины!- гордо закончила она.
-Ух!.-Май значительно повертел головой.- Не могу утверждать, что понял все, что ты пытаешься сказать, но если ты сама это понимаешь, то есть, говоришь, что понимаешь... Словом, карты тебе в руки!
-Ну, раз тебе все так хорошо и понятно, тогда давай перевоплощаться,- заключила Дара и по пояс зарылась в содержимое своей сумки. Изрядно перетряхнув все, что там хранилось, она вынырнула с коробочкой, в которой оказалось маленькое зеркальце полированного металла, пара деревянных гребней, инкрустированных дешевым речным перламутром и коробочки с румянами и тушью. Споро распустив волосы, она занялась сугубо женским делом, а именно приведением себя любимой в божеский вид. Лицезрение смоляной копны волос, освобожденной от замызганных завязок и тяжело упавшей на спину, заставило Мая на короткий миг затаить дыхание. Он только разрешил представить себе, как тяжелыми прядями они струятся между его пальцев, зарывшихся в эти волосы, массируя хрупкий затылок и смуглую шею. Пока он так мечтал, с туалетом было покончено- глаза подведены двумя вульгарными стрелками, на оливково-смуглые щеки положен здоровый карминовый румянец, а волосы подвязаны по-цыгански алой широкой банданкой. Резкое движение с палочкой, вымазанной тушью, в его сторону, заставил Мая отпрянуть.
-Ты чего?- возмутился он.
-Помогаю тебе накраситься,- терпеливо объяснила Дара.-Или ты сам?
-Еще чего! Я не баба!!
-Слушай, мне неохота тебя уговаривать. В город по приказу головы артистов пускают безпошлинно, зато с остальной публики набирают все недостающее! Я не поняла, ты за наш табун хочешь подати заплатить, что ли? Расслабься, потом смоешь краску, а глаз я тебе, так и быть, постараюсь не выколоть!!
Май вздохнул и повиновался. В голове билась мысль, что шанса приструнить наглую девицу у него не было, и скорее всего, уже не будет, ибо поздно! Хорошенько заточненная деревянная палочка, зачерненная в арабской сурьме, коснулась его верхнего века. Все мужское самообладание понадобилось мечнику, чтобы не моргать, и сохранить приличествующую настоящему мужчине невозмутимость. С этой невозмутимостью он снес нанесение на оба глаза стрелок и чернение ресниц. Затем Дара занялась его волосами. Распустив и расчесав эту неподатливую гриву, она оставила их вольно спадать на плечи, перехватив цветной лентой на самых кончиках.
Проделав все эти процедуры, девушка сунула Маю зеркало.
-Ну!-гордо проговорила она,- посмотри, в кого я тебя превратила!
Из зеркала на Мая уставился молодой щеголь. Подведенные сурьмой глаза распутно блестели, алый бант в волосах раздражал неимоверно.
-В шлюху ты меня превратила, вот в кого,- угрюмо констатировал он. -Неужели я похож вот на это?!
-А что, тебе не нравится?-мурлыкнула она, провоцирующе облизнув губы.
-Как может нравиться вот это?- вознегодовал Май.- На мне же пробы негде ставить! Посмотри, да можно просто наклеить на лоб табличку "продается"!
-Ну, я бы не отказалась... А что ты ерепенишься, собственно? Тебя пока что никто не покупает! Пройдем через ворота, и можешь снова умыться и нахватать репейников в этот конский хвост, который ты гордо называешь своими волосами!
-Что-то случилось, хозяин?- небрежно спросил Май, облокотившись на прилавок.
-Да, только это большой секрет! - с заговорщицким видом прошептал трактирщик.
Зная, что полнейшая невозмутимость лучше всего развязывает язык некоторым людям, Май отрешенно продолжил прихлебывать сбитень. Некоторое время трактирщик еще маялся рядом, издавая невнятные звуки и протирая стойку концом замызганного фартука по одному и тому же месту, но в конце концов не выдержал и продолжил:
-Дело в том, что в "Большие Грязищи" приехала ведьма!
-Как так?- наконец проявил заинтересованность мечник.
-Ну да, говорят, совсем молоденькая! А силищи у нее немеряно! Она наши поля осушила, а теперь в доме у старосты отдыхает, к утру, говорят, уедет.
-Куда уедет? -машинально спросил Май. Словосочетание "молоденькая ведьма" с некоторых пор ассоциировалось у него с определенной особой, которую было бы нелишне повидать.
-Ну, как куда?!- слегка опешил трактирщик. -Куда собиралась, туда и уедет! Мне-то откуда знать!
-Слушай, друг, -засобирался Май,- а подскажи- ка мне, где дом вашего старосты?
-Что, тоже ведьма понадобилась?- подмигнул трактирщик, -небось, приворот сделать? Знаем мы вас, молодых!
-Ты давай не гунди, гадалка, а показывай дом!- прервал его мечник.
Дом у старосты был такой, как старосте и положено -здоровенный пятистенок, с резной светелкой на трехскатной крыше и огромным крытым двором на задах. Май небрежно подошел к воротам, предвкушая выражение удивления на неком знакомом личике, а также ливень площадной брани, который за этим удивлением наверняка последует. Мечник чувствовал себя как мальчишка, только что получивший в подарок свой первый настоящий нож, беспричинное счастье распирало его изнутри, заставляя хмурую обычно физиономию то и дело расплываться в улыбке. Толкнувшись пару раз в запертые ворота, он уже совсем было собрался стучать всерьез, как внезапный шум за забором его насторожил и заставил отказаться от этой идеи. Он застыл столбом, постаравшись на всякий случай поплотнее слиться с ландшафтом.
Створки распахнулись, и из ворот выехала телега, сопровождаемая конвоем. Царские гридни на одном дворе с ведьмой ну никак не сочетались, тем более что у выглянувшего проводить дорогих гостей Осипа Ряшки был удивительно паскудный вид. Даже подобострастие, с которым он тискал в руках многострадальный картуз, прямо-таки наталкивало на определенные мысли.
"Что-то здесь нечисто!" -решил Май, и, выждав, пока конвой выйдет на тракт, потихоньку поехал следом. Конвой шел резво, гридни то и дело перебрасывались шуточками, назад не оглядывались и вообще вели себя довольно беспечно, что было парню на руку. Подъехать поближе, чтобы узнать, наконец, что же такое секретное они везут в своей телеге, Май не рискнул, но наконец, на его счастье, солнце все же решило уйти за горизонт, и наши кавалеристы стали искать место для привала. Место было найдено довольно быстро, и вскоре на более- менее сухой полянке пылал костер, и мечник смог подобраться поближе настолько, что мог уже расслышать некоторые слова. Несколько раз произнесенное слово "ведьма" его насторожило еще больше, если только это было возможно. Когда к костру подтащили связанную по рукам и ногам девушку, Май уже почти был готов к такой развязке. Сомкнув мгновенно вспотевшую ладонь на рукояти меча, он воспользовался тем, что гридни были заняты своей пленницей, и подкрался поближе, выжидая удобный для нападения момент.
Дара яростно рванула руки в последний раз, все так же безуспешно. Навалившееся сверху тело надежно фиксировало ее в одной позиции, а все эти нескромные вещи, которые оно (это тело) проделывало, отнюдь не способствовали ясности мысли. Все еще сопротивляясь, честно заработав несколько сокрушительных ударов куда придется, Дара не сразу заметила, как от окружавшего их освещенный костром пятачок мрака отделился призрачный силуэт. Он передвигался с невероятной быстротой, рывками кидаясь то вправо, то влево, его изогнутый меч пластал не успевающих его даже заметить противников, одинаково легко разрезая кости и плоть. Десятник, скатившийся с Дары, так и пал наземь с приспущенными штанами, запутавшись в собственных завязках.
Мечник с присвистом встряхнул мечом, разбрызгивая красные капли, и не глядя сунул его в ножны.
-Ну, здравствуй!,- сказал он, весело щерясь.
-Это снова ты?! -Дара мрачно уставилась ему в лицо, стараясь не отводить взгляд. -Ну, чего уставился?
-Да так, любуюсь! Хорошо выглядишь!
-Чего?! А ну, развяжи меня немедленно!
-Стоит подумать,- он присел на корточки, нарочито медленно проведя сгибом пальца по ее щеке. -А надо ли тебя развязывать? Такая ты мне больше нравишься, такая беззащитная, слабая! О, прости, я тебя испачкал!
Послюнявив рукав своей рубахи, Май осторожно оттирал испачканную кровью щеку, Дара шипела и изворачивалась.
-Да отвали, ублюдок! Сукин сын! Развяжи меня!! Руки же больно!
-О, руки больно? Ну так и быть!
Веревки упали наземь. Дара, скривившись, принялась растирать онемевшие кисти.
-Знаешь, у тебя красивая грудь!,- заявил Май, предусмотрительно отсаживаясь подальше.
-Черт!! Ну ты...,- ахнула Дара, лихорадочно запахивая порванную рубаху и фиксируя ее кушаком.
-Твоя одежда в полном беспорядке.. Хочешь, можем снять что-то с этих бездельников? Вот, посмотри, эта рубаха почти не испачкана!
-Отвернись!- потребовала Дара, оценивающе примеряясь к рубахе, в которую могла бы уместиться в тройном экземпляре.
-Да что я там не видел!- махнул рукой Май, однако все же повернувшись спиной. -Ты вообще не могла бы..
-Чего?
-Ну, быть помягче, что ли! Не все же кругом враги!
-Не заговаривай мне зубы!- жестко отрезала Дара, - лучше собери-ка трофеи!
-О как!- ухмыльнулся седой, принявшись накидывать на телегу собранное оружие.
****
Уже перед самым рассветом Дара перемахнула через высокий тын, и громко постучала в дверь. Гавкнувшая было остроухая собака, наткнувшись на яростный взгляд, заскулила и, гремя цепью, уползла обратно в будку. Внутри дома послышались шаги, дверь отворилась и подслеповато сощурившаяся физиономия старосты явила себя в дверном проеме. При виде ранней посетительницы Ряшка, беззвучно хватая воздух раззявленным ртом, заскреб руками по воздуху, безуспешно нащупывая дверную ручку.
-Здорово, друг дорогой!- любезно промолвила Дара, оттесняя хозяина внутрь.- За тобой должок!
Издавая нечленораздельные звуки, староста мягко осел на пол. Заботливые руки подхватили его под микитки и немилосердно затрясли, исторгая из ослабевшего тела душераздирающие стоны.
-Тихо! А ну!! А не то весь твой дом по бревнышку раскатаю!- свирепо рявкнула Дара. Угроза подействовала. Осип обмяк кулем, смаргивая белесыми ресницами.
-Деньги мои верни, и лошадь!,- с обманчивым спокойствием сказала ведьма.- Все, что ты мне должен. А тогда я подумаю, убивать ли мне тебя до смерти, или в живых оставить.
-Матушка, не погуби!! Все верну, ей-богу, верну! Прости дурака, бес попутал!! Не губи только!!
Дневное солнце лениво сушило мокрую землю, истекая теплым туманом водяных капель. Лесные полянки уже стали пятнать росчерки нежной зелени, озимые на полях поднялись и тронулись в рост, вспарывая воздух заостренными копьями всходов. Увесистые тушки жуков, вопреки законам тяготения, литыми пулями рассекали воздух в поисках своей дражайшей половины.
-Поедем в Свитяг,- говорила Дара, повернувшись к своему спутнику.
-Почему именно туда?,-возражал он.- Можно было повернуть в Поречье, оно на этом берегу Воли, и никаких сложностей с переправой!
-У меня там кое-какие знакомства,- уклончиво объяснила ведьма,- и нам помогут, я надеюсь, сбыть с рук лошадей. Ты же не хочешь поменять свой род деятельности и заделаться пастухом?
-Хотел бы я знать, что еще у тебя на уме,-проронил Май,- больно уж неожиданные вещи я о тебе иногда узнаю.
Они расположились отдыхать на живописном пригорке у реки. Молодая березовая рощица весело зеленела лопнувшими почками, источающими одуряюще-пряный аромат. Май живо засучил обе штанины и встал на отмели с мечом в руке, выжидая достойную добычу, а Дара занялась костром. Река рассыпала веселые пронзительно-яркие блики, с журчанием перемалывая прибрежную гальку, длинные ленты водорослей струились под поверхностью, скрывая серебристые упругие рыбьи тельца. Дара покатала в ладонях ярко-белый огненный сгусток, и бережно вылила пламя на заготовленное кострище. Подсохшие за день сучья занялись бездымным огнем, колышущим жаркий воздух. Девушка прикрыла глаза и расслабилась. В последнее время улыбка не сходила с ее лица, и это бездумное ощущение счастья уже начинало даже немного беспокоить ее. Громкий вопль, донесшийся со стороны реки, заставил ее подскочить. Взвившись одним прыжком на ноги, Дара заозиралась, выискивая источник шума, и увидела голову своего спутника, то появляющуюся наверху, то исчезающую под водной гладью. Гладь, однако, уже была основательно взбаламучена, когда Дара неуклюжими прыжками достигла этого места.
-Хватай! Уйдет же!!- взлохмаченная мокрая голова показалась на поверхности, взметая облако по-весеннему холодных брызг, и Дара, мало чего соображая в этих обстоятельствах, рухнула на четвереньки рядом, азартно нашаривая на дне что-то, показавшееся плотным склизким бревном, покрытым многолетней тиной. Бревно, тем не менее, с переменным успехом выворачивалось из рук, грозя улизнуть против течения, невзирая на лезвие меча, варварски засевшего посередине. Май рухнул вперед, полностью погрузившись в ледяную воду, накрывая добычу своим телом. Дара подсунула руки под рыбину, подстраховывая. Удвоив усилия, они, наконец, извлекли из воды скользкую серую тушку, недовольно бьющую хвостом, и благополучно доставили ее на берег. Рыбина билась и укоризненно разевала рот, пока Май не прекратил ее страдания, отрубив широкомордую усатую голову.
-Сом, молодой еще!- похвастался Май, любуясь аршинной (и это без учета головы!) рыбиной.
Дара глянула на попутчика, и покатилась со смеху- мокрый с ног до головы, перемазанный донной грязью, парень, тем не менее, просто излучал самодовольство удачливого охотника.
-Чего ржешь! На себя посмотри!- негодующе высказался Май.
После постирушек в ледяной воде зубы выбивали отчетливую дробь.
-Надо просушить одежду,- глядя исподлобья, предложил Май.
-Будешь подсматривать- убью!-предупредила Дара.
-Да ладно, чего я, голых баб не видел!
-Видел-не видел, меня не касается. Убью, и точка! Тебе что, так нравится меня дразнить?
А ведь действительно-нравится! Май в свои двадцать пять уже считал себя человеком солидным и много пережившим, и открывать сейчас в себе такие вот мальчишеские замашки было немного странно. Но приходится признать- общество юной ведьмы каким-то непостижимым образом влияло на его характер, и не всегда в лучшую сторону! Беспечность пришла на смену всегдашней подозрительности, задиристость- уравновешенности, но зато с лица не сходила улыбка, и будущее рисовалось исключительно яркими красками.
-Ну не злись, не буду подсматривать,- пообещал он и, повернувшись спиной, стал стягивать рубаху.
Дара, пользуясь моментом, как зачарованная смотрела на обнажившуюся кожу, покрытую шрамами разной величины и степени затянутости. Май резко повернул голову и поймал свою спутницу на месте преступления.
-Ну-ну,- поиздевался он,- а ты чего уставилась?
-Да ладно, чего я там не видела!- поддразнила его Дара.
-Ну все, тогда я больше не буду отворачиваться,- пригрозил Май.
-И не надо, на мне и так уже почти все высохло!-злорадно ответила она, в упор разглядывая на впалом животе шрам со сморщенной, как от ожега, кожей. -Откуда это у тебя?
-А, это. Вот любишь ты каким-то одним вопросом вышибить у человека почву из-под ног!
-Ну, не хочешь-не говори!
-Да нет, просто воспоминания неприятные. Это дело давнее, я еще мальчишкой тогда был. Меня вообще кроме как "Кащеев ублюдок" и не звали, почему-то наши деревенские были уверены, что она меня от самого Кащея прижила. Мамку обвинили, что она- ведьма. Повезли нас в город, пытали. Наутро должны были казнить. Я вот смог сбежать, а мамка...
-Прости, я не думала..
-Ну, ничего! Не только у меня такая судьба.
-Моих тоже, вместе с домом сожгли,- неожиданно для себя призналась Дара.- Я маленькая была, знаешь, была сущей охламонкой, как меня бабушка называла. Все хотела семейство ежей увидеть, они под крыльцом жили и выходили только ночью. Вот я ночью вылезла в окошко и давай караулить, приманка -миска с кашей- у меня в кустах была спрятана. А пока я в кустах сидела, набежали деревенские, и подожгли дом. Вместе с моей семьей. Бабушка, мама, отец, две сестренки- все сгорели, никого не осталось!
Она говорила, не замечая, как слезы ползут по щекам, оставляя мокрые дорожки.
Май молча обнял ее за плечи и прижал к себе, и так они и сидели, вместе, деля свое горе пополам.
-А ты действительно Кащеев отпрыск?- Дара со слабой улыбкой заглянула Маю в глаза.
-Конечно! Разве по мне не видно,- с облегчением рассмеялся он. -Теперь в Кащея только дети малые верят, когда их матери пугают.
-А знаешь, как называется это место? Русалочий брод! И если верить моим семейным преданиям, то на этом самом месте мои пра-пра-бабка и пра-пра-дед в первый раз поцеловались, и именно с них начался наш род! А вернее, именно с пра-прадеда в наш род влилась эта проклятая кровь.
-Какая кровь? О чем ты?
-Кровь Берендеев!
-Берендеи? Ты что, из царского рода?
-Да ну, какой уж тут род! С той поры в нашей семье всегда только девки рождались, а вот по пра-прабабке у нас как раз ведьмовство передается. Но конечно, что там эти несчастные Берендеи! Подумаешь! А вот родство с самим Кащеем гораздо почетнее!!- улыбнулась Дара.
*****
"Если что-нибудь украдешь, или сбежишь- найду и убью!"- грозит кузнец своей новой чернавке, выкупленной за виру у виселицы. Она верит, уж очень страшно это заросшее кудрявым волосом лицо, и так сильны эти крепкие ладони, черные от въевшейся грязи. День за днем проходят в домашних хлопотах, стирка, уборка, готовка, птицу покормить, обед в кузню принести. Но как же оно прекрасно, это лицо, освещенное пламенем горна, не просто кузнец- бог, повелитель огня и железа, вкушает приготовленную ею пищу, и благодарит за заботу. И имя его-не имя, а прозвище-Железко.
"Дяденька Железко, ну дай мне попробовать! Хочу с тобой в кузне поработать!"
"Уйди, девка, не мешай! Не женское это дело! Иди вон, в огороде возись!"
"Все сделала, дом блестит, птица накормлена, огород выполот! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!"
И вот она держит в ручонках эти клещи, стараясь не щуриться от раскаленного воздуха, и подстукивает молоточком, и железо становится послушным ее рукам.
"Дяденька Железко, ты же умеешь с этим оружием обращаться! Ну научи меня!!"
"Ну что ты пристала, дура-девка! Не бывает так, чтобы девка мечом махала!"
"А бывает так, что надо себя защитить, а помочь некому! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!"
И вот они вместе выделывают сложные па, и сталь лязгает о сталь, высекая искры, и рука дрожит от напряжения на уступающей силе.
"Не так, дура-девка! Давай покажу!"
И спина прижимается к могучей груди, ладони, легко гнущие подковы, бережно ложатся на запястья, контролируя движения девичьих рук.
А потом -спиной в сено, колкое, пышное, и пряный аромат сушеных трав, смешавшийся с мускусным запахом мужского тела, и жесткие ладони, такие нежные и ласковые сейчас, гладящие везде, куда могут дотянуться.
Мой хранитель, мой первый возлюбленный, мой бог железа и пламени, впустивший в свое сердце неуклюжую девчонку и ставший для нее всем- дай я окажу тебе ответную услугу, впущу тебя в себя, не жалея. "Останься со мной! Будь со мной, всегда! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!" *****
Сгустившиеся над водой тени спустились по лунной дорожке на берег, подкрались к спящим, засматривая в лица.
"Смотри, сестра, смотри!!"-прошелестела тень. "Нападем, сестра, давай нападем!"-подхватила другая. Третья, зависнув в воздухе, подернулась серой дымкой. "Нет, подруги, нет!! В ней ЕЕ кровь! Вспомните, сестры!! Бегите!"
Дара заворочалась, почуяв чужое присутствие. Вспугнутые этим движением, тени заколыхались заполошно, и рассеялись влажным туманом.
Уходите и вы следом, призраки дорогих умерших, не тревожьте душу спящей, не прокрадывайтесь в сны!
Переправившись утром через брод, друзья молча гнали свой маленький табун, чувствуя себя совершенно обессиленными. Прошедшая ночь как будто высосала из тела всю кровь, и жизненную силу вместе с ней. Дорога пылила ржавой глиной, лошади шли ходко, послушно, иногда останавливаясь щипнуть с обочины особо приглянувшийся кустик.
-Надо бы сделать привал,- усталым голосом предложила ведьма.
Затормозили, чуть съехав с дороги на обочину, расположились под телегой закусить.
-Ты когда-нибудь был в Свитяге?- Дара меланхолично жевала кусок сыра, полузакрыв глаза.
-Не-а. Как-то не приходилось. Я вот и думаю- а почему именно туда? Там медом, что ль, намазано?
-Свитяг-довольно своеобразный городок, я пару раз там бывала. Супруга тамошнего головы весьма падка на артистические таланты. Хлебом не корми, а дай всласть посморкаться в платочек над страданиями какой-нибудь "Бедной Лизы". А поэтому круглый год в городе идут гулянья со скоморохами и актерскими представлениями, что и является именно тем медом, на который налипнут наши с тобой мухи. Говоря другими словами, крайняя увлеченность старухи Дудынихи актерским мастерством, а также молоденькими актерами, дает нам возможность, во первых- перетрясти старые знакомства, во вторых-с выгодой сбыть наши трофеи, и в-третьих-... Дара выдержала эффектную паузу. - проникнуть в город, не заплатив пошлины!- гордо закончила она.
-Ух!.-Май значительно повертел головой.- Не могу утверждать, что понял все, что ты пытаешься сказать, но если ты сама это понимаешь, то есть, говоришь, что понимаешь... Словом, карты тебе в руки!
-Ну, раз тебе все так хорошо и понятно, тогда давай перевоплощаться,- заключила Дара и по пояс зарылась в содержимое своей сумки. Изрядно перетряхнув все, что там хранилось, она вынырнула с коробочкой, в которой оказалось маленькое зеркальце полированного металла, пара деревянных гребней, инкрустированных дешевым речным перламутром и коробочки с румянами и тушью. Споро распустив волосы, она занялась сугубо женским делом, а именно приведением себя любимой в божеский вид. Лицезрение смоляной копны волос, освобожденной от замызганных завязок и тяжело упавшей на спину, заставило Мая на короткий миг затаить дыхание. Он только разрешил представить себе, как тяжелыми прядями они струятся между его пальцев, зарывшихся в эти волосы, массируя хрупкий затылок и смуглую шею. Пока он так мечтал, с туалетом было покончено- глаза подведены двумя вульгарными стрелками, на оливково-смуглые щеки положен здоровый карминовый румянец, а волосы подвязаны по-цыгански алой широкой банданкой. Резкое движение с палочкой, вымазанной тушью, в его сторону, заставил Мая отпрянуть.
-Ты чего?- возмутился он.
-Помогаю тебе накраситься,- терпеливо объяснила Дара.-Или ты сам?
-Еще чего! Я не баба!!
-Слушай, мне неохота тебя уговаривать. В город по приказу головы артистов пускают безпошлинно, зато с остальной публики набирают все недостающее! Я не поняла, ты за наш табун хочешь подати заплатить, что ли? Расслабься, потом смоешь краску, а глаз я тебе, так и быть, постараюсь не выколоть!!
Май вздохнул и повиновался. В голове билась мысль, что шанса приструнить наглую девицу у него не было, и скорее всего, уже не будет, ибо поздно! Хорошенько заточненная деревянная палочка, зачерненная в арабской сурьме, коснулась его верхнего века. Все мужское самообладание понадобилось мечнику, чтобы не моргать, и сохранить приличествующую настоящему мужчине невозмутимость. С этой невозмутимостью он снес нанесение на оба глаза стрелок и чернение ресниц. Затем Дара занялась его волосами. Распустив и расчесав эту неподатливую гриву, она оставила их вольно спадать на плечи, перехватив цветной лентой на самых кончиках.
Проделав все эти процедуры, девушка сунула Маю зеркало.
-Ну!-гордо проговорила она,- посмотри, в кого я тебя превратила!
Из зеркала на Мая уставился молодой щеголь. Подведенные сурьмой глаза распутно блестели, алый бант в волосах раздражал неимоверно.
-В шлюху ты меня превратила, вот в кого,- угрюмо констатировал он. -Неужели я похож вот на это?!
-А что, тебе не нравится?-мурлыкнула она, провоцирующе облизнув губы.
-Как может нравиться вот это?- вознегодовал Май.- На мне же пробы негде ставить! Посмотри, да можно просто наклеить на лоб табличку "продается"!
-Ну, я бы не отказалась... А что ты ерепенишься, собственно? Тебя пока что никто не покупает! Пройдем через ворота, и можешь снова умыться и нахватать репейников в этот конский хвост, который ты гордо называешь своими волосами!