Зато закончила сказку про Бабу-Ягу! Назвала "Как баба Яга Ивану - царевичу свататься помогала!"
Вот, выкладываю все с начала!
1. Избушка, избушка, повернись!!
читать дальше
За окном послышался назойливый шум.
"Ну какая сука спать не дает!"-подумала я, выдергивая из-под головы подушку и накрываясь ею сверху. Сладкая дрема, которую я безуспешно пыталась удержать, сделала ручкой и свалила в синюю даль. Еще немного поборовшись с вялыми конечностями, я рывком села на лежанке. Снаружи в ночи некто кидался в стену еловыми шишками и, несдержанно матерясь, выкрикивал:
-Повернись к лесу задом,......@...., ко мне передом!!
Чертыхнувшись, я щелкнула пальцами, и под потолком, повинуясь нехитрому заклятию, вспыхнули блуждающие огоньки, освещая древние стены моей Избы.
Еще один щелчок- и меня с ног до головы окутала иллюзорная маска -изображение моей прабабки, безвременно погибшей жестокой смертью на триста сорок девятом году жизни (ее сожгли на лопате в собственной печи, земля ей пухом, недалекого ума была старушка!).
Прихрамывая на обе ноги и согнувшись от воображаемого радикулита, я с ноги распахнула дверь. Изба, волнуясь, покачивалась на куриных ногах и копала землю желтоватыми твердыми когтями.
Очередная шишка, запущенная недрогнувшей рукой, впечаталась в дверь в сантиметре от моей головы.
-Я сказал, к лесу задом, ко мне передом, ссстервь....
На опушке темнел качающийся силуэт. Его сильно штормило, и поэтому он то и дело взмахивал руками, как крыльями, пытаясь удержаться на своих двоих.
Я щелкнула пальцами, и на коньке Избы разгорелся блуждающий огонек, освещая неверным светом окружающее пространство- поросшую иван-чаем полянку и встающие стеной чуть поодаль дремучие ели.
Силуэт был грязен, оборван и, как донес попутный ветерок, жутко вонюч.
-Может, заткнешься, наконец?-мрачно процедила я сквозь зубы.-Какого хрена блажишь, придурок? Ты хоть в курсе, что ночь на дворе?!
-ММммф?!!
-Ээй!! Ты слышишь меня?
Вот же пьянь чертова!! Ох, погубит меня когда-нибудь мое человеколюбие!
Я подошла поближе и сморщилась. Запах потребленной накануне сивухи бил, как обухом, проникая прямо в мозг.
-О! Бабка!- обрадовался придурок, сумевший сконцентрировать на мне свое внимание, вкупе со зрачками, упрямо разбегающимися в разные стороны. Тут законы тяготения все же восторжествовали, и парень шумно приземлился на обтянутый холщовыми портками зад.
-Б@ь! Упал!- недоверчиво прокомментировал он.
-Ну надо же, какая неожиданность!-всплеснула я руками.-Ты, ужас, летящий на крыльях ночи, вставай!
Не спать же ему в лесу, тут живет всякое, и оборотни иногда пробегают, а я не нанималась до утра охранять этого разгильдяя!
О! Наконец-то в этих глазах возник огонек понимания, сейчас мы будем терпеливо раздувать эту искорку!
Я слегка попинала ногой, целясь по костлявому заду.
-Давай, друг любезный, ползи-ка за мной! Я-то тебя не дотащу- не те мои годы! Да и радикулит прихватывает! Давай-давай, вперед!
Не, он все-же встал, пошатываясь, и я успела-таки подставить ему плечо, пока он вновь не поцеловал матушку-землю.
-Ох, ну и тяжел же ты, даром что кажешься тощим!
Забравшись внутрь Избушки, я позволила бесчувственному телу соскользнуть на пол. Ну, молодец как молодец, и краше видали! Румянец отсутствует, зато загар- как у басурманина какого-нибудь, волосы ниже плеч, не золотые- каштановые, да серые от пыли, на подбородке пушок пробивается, еще совсем мягкий, рот приоткрылся и видна полоска ровных зубов. А статный парень, высокий, ноги длинные, плечи широкие! Ладно, пусть пока здесь полежит, до утра, и я вздремну. Накрыла его старенькой кацавейкой, и легла спать, не снимая бабкиной личины.
Я проснулась от душераздирающего стона, переходящего в хрип, похожий на предсмертный.
Мой невольный гость, чтоб ему рюмки водки не довелось выпить, сидел на полу, держась за голову и страдальчески сморщив опухшую физиономию.
-Ну, милок, и как здоровьице?-ухмыльнулась я, чувствуя себя отомщенной.
-О! Бабка! А ты вообще кто? !
-Ну, эк тебя приложило! Ты что, не знал вчера, куда шел?
Он мотнул головой и тут же, скривившись, схватился за затылок.
-Я- Баба Яга, а ты, друг дорогой, ночью незван-непрошен явился и наглым образом меня разбудил!
В серых глазах возникло растерянное выражение, боже, он сложил бровки домиком, как мило!
Я чуть не расхохоталась в голос, большого труда стоило сдержаться, но сохранение репутации злобной ведьмы того стоило!
Видно, уловив в выражении моего лица какие-то отголоски испытываемых эмоций, гость заметно приободрился, поднялся с пола, одернув кафтан, и представился чин-чином, поклонившись в пояс:
-Иван, сын Богдана-царя, из Старгорода!
Чуть ножкой не шаркнул, раздолбай!
-Ну, поздорову ли живешь, свет мой ясный? И чего же ты хочешь от старухи?
-Ежели в баньке попаришь, накормишь-напоишь, да чарку приподнесешь, как предками завещано-тогда буду жить поздорову!
Вот наглец! Таким дай палец-руку откусит, и не поморщится!
-Баньку -то сам растопишь, чай, не сахарный! Иди, дров наруби, а я пока на стол соберу.
Банька-то у меня маленькая, невысокая, в зарослях дикой малины по самую крышу, только кончик трубы виднеется. Пошел сокол ясный дрова колоть, только стукоток по опушке стоит.
Хоть и царевич, а к делу пригодный, это радует!
Я хлеб из печи вынула, капусту-свеклу порубила, цыпленка ощипала, в горшок бросила, дикими травами да грибами заправила- будет борщ на славу!
Из сундука полотно вытащила, словечко волшебное прошептала, иголку костяную на стол бросила- нитка сама в ушко вделась, пошла иголочка шить, без изысков, конечно, но новую рубаху с портами соорудит, и то славно.
А из бани уже дымком потянуло, печь там хорошая, еще с полчасика подождать-и можно париться!
Сидит Ваня на лавочке возле баньки, руки сложил, болящую головушку запрокинул, красивыыый! сил нет смотреть!
-Выпей, что ли, царевич!- я протянула ему чашу с хорошим первачом.-Сними похмелье-то!
Опрокинул, моченой брусникой закусил. Гляжу, глаза прояснились, сквозь загар румянец проступил.
Протянула ему стопку новой одежды.
-Вот, возьми, свою сам постираешь, за баней повесь. Как попаришься, приходи в Избу, обед готов.
Первым делом я глянула в зекало, удостовериться, не растаяла ли иллюзия. Да нет, все на месте- и носяра крючком, с выступающей бородавкой на кончике, и желтый клык, опирающийся на верхнюю губу, и седые патлы, надежно укрывающие от чужого взгляда мои собственные косы. Поглядим внимательней, а то как бы на какой-нибудь мелочи не проколоться- ногти-кривые и обломанные, пальцы с подагрическими шишками, кривые ноги, походка вразвалочку, горб, все как и должно быть. А вот и гость дорогой!
-Садись, Ваня! Угощайся!
-Спасибо, бабушка!
Бабушка, тоже мне! Да я моложе тебя, если хочешь знать!
Помытый, он выглядел еще лучше, ну да не есть же я его собираюсь, в самом деле!
-Рассказывай, сокол ясный, что за нечист...эээ, зачем пожаловал, побеспокоил старушку?
-У батюшкиного волхва, Черномора, живет вещая птица- ворон. Этот ворон летает по свету, и приносит новости своему хозяину. Недавно он вернулся из очередного путешествия, и в кошеле, привязанном к шее, принес портрет девушки. Я хочу эту девушку найти!
Еще один влюбленный идиот! Раскраснелся, как девица, глаза блестят, сплошной энтузиазм в действии!
-Покажи-ка портрет, милок!
Иван развязал тесемки дорожной сумки и достал оттуда платок. Развернутый, он лег на столешницу тканым изображением вверх. Искусно выполненный портрет поражал красотой и тонкостью черт; в синих глазах девушки светился ум, золотая коса была перекинута через плечо и струилась по высокой груди. Даже если считать, что портрет льстит изображению на треть, все равно она была великолепна, констатировала я с досадой.
В уголке было вышито:
"Се Василиса, прозванием Прекрасная.
А томлюсь я в плену у Кащея Бессмертного, в тридевятом царстве.
Ты ли это, мой избавитель?!"
Вот стерва,-подумала я мрачно,-умеют же некоторые себе смотрины устроить!
-Бабушка!-умоляющий голос отвлек меня от неприятных мыслей.-Ты поможешь мне Кащея найти?
-Нелегкое это дело, Ваня,-проскрипела я в лучших традициях деревенских колдуний.- Но я подумаю, и чем могу-помогу!
Противно было видеть, как лицо этого влюбленного придурка осветилось радостью, как будто одно мое обещание могло убрать с его пути все препоны.
-Есть у меня, Ваня, клубок волшебный. Он дорогу показывает, куда покатится-туда и идти надо.
Вон как оживился, паразит, и почему это я должна тебе свои сокровища волшебные дарить, скажи на милость? Ведь ты не вернешь клубок назад, не так ли? Стоит тебе только до своей красавицы добраться, и все мысли- из головы вон!
-Спасибо, бабушка!-выхватил он клубок, и давай кланяться!
-Эй, парень, смотри, лоб не разбей! А на чем ты ехать собрался, болезный? Коня-то у тебя нету, как я погляжу!
-А коня у меня украли,-пригорюнился Иван.
-И как же ты собрался в тридевятое царство попасть? Пешкодралом- то до морковкина заговенья идти будешь!
Иван понурился. Я просто кожей почувствовала его отчаяние. Должно быть, крепко парня зацепило!
-Ладно, есть один способ!
О! Встрепенулся, глаза разгорелись, любо-дорого посмотреть!
-Я лошадь наколдую. Только мое колдовство простое, домашнее, его все время поддерживать надо, поэтому придется мне с тобой ехать, сынок!-неожиданно для самой себя вякнула я.
-Ты, бабка, часом не белены объелась? Куда это ты ехать собралась? Где это видано, чтобы старичье в дела богатырские мешалось!
-А ты, сынок, молод еще рассуждать! В таком путешествии одному никак нельзя!
-Да на что ты годишься, старая карга!
-Ну, я все-таки колдунья! И посоветовать тебе чего-нибудь смогу, опять же! И вообще, у тебя выхода нет, милок!-уперлась я рогом.
Ну вот, напросилась! И кто меня за язык тянул! И чего мне на месте не сиделось! Хотя, конечно, не сиделось, налоело все, глаза намазолило!
Изба, не поминай лихом! Бог даст, вернусь!
"Ну какая сука спать не дает!"-подумала я, выдергивая из-под головы подушку и накрываясь ею сверху. Сладкая дрема, которую я безуспешно пыталась удержать, сделала ручкой и свалила в синюю даль. Еще немного поборовшись с вялыми конечностями, я рывком села на лежанке. Снаружи в ночи некто кидался в стену еловыми шишками и, несдержанно матерясь, выкрикивал:
-Повернись к лесу задом,......@...., ко мне передом!!
Чертыхнувшись, я щелкнула пальцами, и под потолком, повинуясь нехитрому заклятию, вспыхнули блуждающие огоньки, освещая древние стены моей Избы.
Еще один щелчок- и меня с ног до головы окутала иллюзорная маска -изображение моей прабабки, безвременно погибшей жестокой смертью на триста сорок девятом году жизни (ее сожгли на лопате в собственной печи, земля ей пухом, недалекого ума была старушка!).
Прихрамывая на обе ноги и согнувшись от воображаемого радикулита, я с ноги распахнула дверь. Изба, волнуясь, покачивалась на куриных ногах и копала землю желтоватыми твердыми когтями.
Очередная шишка, запущенная недрогнувшей рукой, впечаталась в дверь в сантиметре от моей головы.
-Я сказал, к лесу задом, ко мне передом, ссстервь....
На опушке темнел качающийся силуэт. Его сильно штормило, и поэтому он то и дело взмахивал руками, как крыльями, пытаясь удержаться на своих двоих.
Я щелкнула пальцами, и на коньке Избы разгорелся блуждающий огонек, освещая неверным светом окружающее пространство- поросшую иван-чаем полянку и встающие стеной чуть поодаль дремучие ели.
Силуэт был грязен, оборван и, как донес попутный ветерок, жутко вонюч.
-Может, заткнешься, наконец?-мрачно процедила я сквозь зубы.-Какого хрена блажишь, придурок? Ты хоть в курсе, что ночь на дворе?!
-ММммф?!!
-Ээй!! Ты слышишь меня?
Вот же пьянь чертова!! Ох, погубит меня когда-нибудь мое человеколюбие!
Я подошла поближе и сморщилась. Запах потребленной накануне сивухи бил, как обухом, проникая прямо в мозг.
-О! Бабка!- обрадовался придурок, сумевший сконцентрировать на мне свое внимание, вкупе со зрачками, упрямо разбегающимися в разные стороны. Тут законы тяготения все же восторжествовали, и парень шумно приземлился на обтянутый холщовыми портками зад.
-Б@ь! Упал!- недоверчиво прокомментировал он.
-Ну надо же, какая неожиданность!-всплеснула я руками.-Ты, ужас, летящий на крыльях ночи, вставай!
Не спать же ему в лесу, тут живет всякое, и оборотни иногда пробегают, а я не нанималась до утра охранять этого разгильдяя!
О! Наконец-то в этих глазах возник огонек понимания, сейчас мы будем терпеливо раздувать эту искорку!
Я слегка попинала ногой, целясь по костлявому заду.
-Давай, друг любезный, ползи-ка за мной! Я-то тебя не дотащу- не те мои годы! Да и радикулит прихватывает! Давай-давай, вперед!
Не, он все-же встал, пошатываясь, и я успела-таки подставить ему плечо, пока он вновь не поцеловал матушку-землю.
-Ох, ну и тяжел же ты, даром что кажешься тощим!
Забравшись внутрь Избушки, я позволила бесчувственному телу соскользнуть на пол. Ну, молодец как молодец, и краше видали! Румянец отсутствует, зато загар- как у басурманина какого-нибудь, волосы ниже плеч, не золотые- каштановые, да серые от пыли, на подбородке пушок пробивается, еще совсем мягкий, рот приоткрылся и видна полоска ровных зубов. А статный парень, высокий, ноги длинные, плечи широкие! Ладно, пусть пока здесь полежит, до утра, и я вздремну. Накрыла его старенькой кацавейкой, и легла спать, не снимая бабкиной личины.
Я проснулась от душераздирающего стона, переходящего в хрип, похожий на предсмертный.
Мой невольный гость, чтоб ему рюмки водки не довелось выпить, сидел на полу, держась за голову и страдальчески сморщив опухшую физиономию.
-Ну, милок, и как здоровьице?-ухмыльнулась я, чувствуя себя отомщенной.
-О! Бабка! А ты вообще кто? !
-Ну, эк тебя приложило! Ты что, не знал вчера, куда шел?
Он мотнул головой и тут же, скривившись, схватился за затылок.
-Я- Баба Яга, а ты, друг дорогой, ночью незван-непрошен явился и наглым образом меня разбудил!
В серых глазах возникло растерянное выражение, боже, он сложил бровки домиком, как мило!
Я чуть не расхохоталась в голос, большого труда стоило сдержаться, но сохранение репутации злобной ведьмы того стоило!
Видно, уловив в выражении моего лица какие-то отголоски испытываемых эмоций, гость заметно приободрился, поднялся с пола, одернув кафтан, и представился чин-чином, поклонившись в пояс:
-Иван, сын Богдана-царя, из Старгорода!
Чуть ножкой не шаркнул, раздолбай!
-Ну, поздорову ли живешь, свет мой ясный? И чего же ты хочешь от старухи?
-Ежели в баньке попаришь, накормишь-напоишь, да чарку приподнесешь, как предками завещано-тогда буду жить поздорову!
Вот наглец! Таким дай палец-руку откусит, и не поморщится!
-Баньку -то сам растопишь, чай, не сахарный! Иди, дров наруби, а я пока на стол соберу.
Банька-то у меня маленькая, невысокая, в зарослях дикой малины по самую крышу, только кончик трубы виднеется. Пошел сокол ясный дрова колоть, только стукоток по опушке стоит.
Хоть и царевич, а к делу пригодный, это радует!
Я хлеб из печи вынула, капусту-свеклу порубила, цыпленка ощипала, в горшок бросила, дикими травами да грибами заправила- будет борщ на славу!
Из сундука полотно вытащила, словечко волшебное прошептала, иголку костяную на стол бросила- нитка сама в ушко вделась, пошла иголочка шить, без изысков, конечно, но новую рубаху с портами соорудит, и то славно.
А из бани уже дымком потянуло, печь там хорошая, еще с полчасика подождать-и можно париться!
Сидит Ваня на лавочке возле баньки, руки сложил, болящую головушку запрокинул, красивыыый! сил нет смотреть!
-Выпей, что ли, царевич!- я протянула ему чашу с хорошим первачом.-Сними похмелье-то!
Опрокинул, моченой брусникой закусил. Гляжу, глаза прояснились, сквозь загар румянец проступил.
Протянула ему стопку новой одежды.
-Вот, возьми, свою сам постираешь, за баней повесь. Как попаришься, приходи в Избу, обед готов.
Первым делом я глянула в зекало, удостовериться, не растаяла ли иллюзия. Да нет, все на месте- и носяра крючком, с выступающей бородавкой на кончике, и желтый клык, опирающийся на верхнюю губу, и седые патлы, надежно укрывающие от чужого взгляда мои собственные косы. Поглядим внимательней, а то как бы на какой-нибудь мелочи не проколоться- ногти-кривые и обломанные, пальцы с подагрическими шишками, кривые ноги, походка вразвалочку, горб, все как и должно быть. А вот и гость дорогой!
-Садись, Ваня! Угощайся!
-Спасибо, бабушка!
Бабушка, тоже мне! Да я моложе тебя, если хочешь знать!
Помытый, он выглядел еще лучше, ну да не есть же я его собираюсь, в самом деле!
-Рассказывай, сокол ясный, что за нечист...эээ, зачем пожаловал, побеспокоил старушку?
-У батюшкиного волхва, Черномора, живет вещая птица- ворон. Этот ворон летает по свету, и приносит новости своему хозяину. Недавно он вернулся из очередного путешествия, и в кошеле, привязанном к шее, принес портрет девушки. Я хочу эту девушку найти!
Еще один влюбленный идиот! Раскраснелся, как девица, глаза блестят, сплошной энтузиазм в действии!
-Покажи-ка портрет, милок!
Иван развязал тесемки дорожной сумки и достал оттуда платок. Развернутый, он лег на столешницу тканым изображением вверх. Искусно выполненный портрет поражал красотой и тонкостью черт; в синих глазах девушки светился ум, золотая коса была перекинута через плечо и струилась по высокой груди. Даже если считать, что портрет льстит изображению на треть, все равно она была великолепна, констатировала я с досадой.
В уголке было вышито:
"Се Василиса, прозванием Прекрасная.
А томлюсь я в плену у Кащея Бессмертного, в тридевятом царстве.
Ты ли это, мой избавитель?!"
Вот стерва,-подумала я мрачно,-умеют же некоторые себе смотрины устроить!
-Бабушка!-умоляющий голос отвлек меня от неприятных мыслей.-Ты поможешь мне Кащея найти?
-Нелегкое это дело, Ваня,-проскрипела я в лучших традициях деревенских колдуний.- Но я подумаю, и чем могу-помогу!
Противно было видеть, как лицо этого влюбленного придурка осветилось радостью, как будто одно мое обещание могло убрать с его пути все препоны.
-Есть у меня, Ваня, клубок волшебный. Он дорогу показывает, куда покатится-туда и идти надо.
Вон как оживился, паразит, и почему это я должна тебе свои сокровища волшебные дарить, скажи на милость? Ведь ты не вернешь клубок назад, не так ли? Стоит тебе только до своей красавицы добраться, и все мысли- из головы вон!
-Спасибо, бабушка!-выхватил он клубок, и давай кланяться!
-Эй, парень, смотри, лоб не разбей! А на чем ты ехать собрался, болезный? Коня-то у тебя нету, как я погляжу!
-А коня у меня украли,-пригорюнился Иван.
-И как же ты собрался в тридевятое царство попасть? Пешкодралом- то до морковкина заговенья идти будешь!
Иван понурился. Я просто кожей почувствовала его отчаяние. Должно быть, крепко парня зацепило!
-Ладно, есть один способ!
О! Встрепенулся, глаза разгорелись, любо-дорого посмотреть!
-Я лошадь наколдую. Только мое колдовство простое, домашнее, его все время поддерживать надо, поэтому придется мне с тобой ехать, сынок!-неожиданно для самой себя вякнула я.
-Ты, бабка, часом не белены объелась? Куда это ты ехать собралась? Где это видано, чтобы старичье в дела богатырские мешалось!
-А ты, сынок, молод еще рассуждать! В таком путешествии одному никак нельзя!
-Да на что ты годишься, старая карга!
-Ну, я все-таки колдунья! И посоветовать тебе чего-нибудь смогу, опять же! И вообще, у тебя выхода нет, милок!-уперлась я рогом.
Ну вот, напросилась! И кто меня за язык тянул! И чего мне на месте не сиделось! Хотя, конечно, не сиделось, налоело все, глаза намазолило!
Изба, не поминай лихом! Бог даст, вернусь!